Космоолухи: до, между, после

Олег уже все знал. Позавчера доктор дал ему прочитать медицинское заключение, разъяснив непонятные слова. Бла-бла-бла, растущий уровень иммуноглобулинов Е, прогрессирующая сенсибилизация, побочное действие препаратов… Шеба отторгала его, как чужой, несовместимый орган.

Ну и черт с ней.

— …Если ты хочешь продолжать службу именно на нашей базе, то должен пройти трехмесячный курс десенсибилизации, но для этого тебе все равно придется отсюда улететь.

Олег кивнул. Жалко, конечно: только-только освоился, чего-то добился, и надо улетать. Но возвращаться, пожалуй, смысла нет. За пределами планеты аллергия на пыльцу пройдет сама собой, не придется тратить время на лечение, контрольные анализы и оформление справок. В обитаемом космосе полным-полно других горячих точек, а из необитаемого может в любой момент вылезти что-нибудь еще.

Полковник это тоже понимал, поэтому, получив ответ, не стал ни уговаривать, ни утешать. Пообещал написать молодому капитану блестящую характеристику, торжественно пожал руку и вышел.

— Смурной он какой-то, — заметил полковник, встретив в коридоре доктора.

— Еще бы! — хмыкнул тот. — Столько всего перенес, притом в одиночку! Дам-ка я ему направление к психоаналитику на всякий случай…

Олегу предложили послать кого-нибудь из рядовых собрать его вещи и даже подвезти к катеру на носилках, но парень решительно отказался. Он уже вполне активно ходил по палате — особенно ночью, когда никто не видел и бессонница допекала. И вообще, как показала практика, мог пройти гораздо больше в куда худшем состоянии.

Правда, тогда он был не один…

Олег захлопнул и застегнул чемодан. Ну все, можно идти. Мама непременно засуетилась бы: «Присядь на дорожку, хоть на секундочку!», но парню все еще тяжело было сгибать ногу. Ничего, в катере насидится.

— Капитан, помочь вам?

Молоденький дежурный смотрел на Олега с восхищением, как на живую легенду. Ключевое слово «живую», а то герои имеют обыкновение погибать в процессе совершения подвигов. А этот супермен и джунгли почти голышом пересек, и вражеский лагерь уничтожил, и назад вернулся! Замечательный пример для подражания!

— Помоги, — согласился Олег, уступая ему ручку чемодана. Надрываться действительно незачем, а салага будет счастлив.

Дежурный потащил чемодан к катеру, а капитан, впервые за восемь дней вышедший из здания базы, замешкался на пороге, щурясь и моргая от обилия света и простора. Осмотрелся по сторонам, привыкая, — и, внезапно просияв, пошел, почти побежал в другую сторону, насколько нога позволила.

Рыжик был жив. Насчет здоров — сложно сказать, киборг выглядел еще более тощим и облезлым, чем когда Олег впервые его увидел. Но, по крайней мере, твердо стоял на ногах, неся караул возле ворот.

Слава богу, его все-таки не бросили в джунглях! Олег спросил у медбрата о рыжем, едва очнулся, получил в ответ равнодушное: «Да фиг его знает, на кой он тебе?» — и не смог придумать вразумительного ответа.

— Рыжик! Черт, как же я рад, что ты жив!

Киборг равнодушно смотрел сквозь Олега, и улыбка парня медленно угасла. А чего он, интересно, ожидал? Ответной улыбки? Встречного шага, протянутой руки? «Привет, дружище, рад тебя видеть?»

— Все в порядке? — раздался за спиной настороженный голос.

Олег вздрогнул, оглянулся и неловко пошутил:

— Да, просто «напарника» встретил.

— А-а-а, — успокоился интендант. — Точно, ты ж с этим на задание ходил… Ну и как он тебе?

— В смысле? — растерялся капитан.

— Да были у нас с этой «шестеркой»… — Интендант смущенно почесал нос. — Не то что проблемы, скорее вопросы. То ли слишком тупой, то ли, наоборот, умный. Три рейда с его участием — правда, не подряд, — провалились. Неправильно приоритеты целей расставляет, мажет, чуть у хозяина голос осипнет — перестает речь распознавать… Один раз вообще умудрился отбиться от группы и заблудиться, прикинь?! Неделю черт знает где шлялся, вернулся без оружия, без снаряги, в драном, на выброс, комбезе… Нет, ты не думай, мы его тестировали! — спохватился интендант. — Вроде все в норме, но у бойцов он «несчастливым» стал считаться. А тут еще эта шумиха с бракованными «шестерками», их как раз в три года срывать начинает…

— Ерунда, — решительно возразил капитан. — Все он у меня правильно расставлял и распознавал, несколько раз жизнь мне спас, к вражеской базе, а потом к точке сбора вывел!

— И нормально себя при этом вел? — продолжал недоверчиво допытываться интендант. — Без всяких… отклонений?

Олег замешкался с ответом. Муха… Обмоченный мешок… Непонятные «зависы»… Но в остальном-то киборг работал идеально, а случайные сбои у любой техники бывают.

— Да, ничего такого. Я б заметил.

— Ну и отлично, прям камень с души! — просиял интендант. — Хотя, наверное, все равно придется его списывать. С вашего рейда вон уже сколько времени прошло, а он до сих пор полностью не восстановился, только для охраны и годится.

У капитана на языке завертелось ехидное: «Нормально кормить не пробовали?» Если киборгам даже в рейд кормосмесь не дают, то между заданиями они наверняка перебиваются объедками из солдатской столовой.