Космодесантник поневоле

Нет, понятно, что в том состоянии мне могло привидеться и не такое, но как-то очень четко и последовательно я наблюдал эти сны. Сначала какие-то безобидные тараканы, потом огромный космический флот и цифры отсчета. Затем Луна с каким-то диском, азиатская деревня, водохранилище и вот я здесь… В очень хреновом, надо сказать, состоянии. Температура, по ощущениям, под сорок, жарко так, словно лежу на сковородке, но грудь почему-то не обмотана бинтами. Странно… Я ведь точно помню, куда попала пуля. Ну не могло же оно мне привидеться⁈ Кровь, боль и эти космические приколы⁈ Неужели это все же горячечный бред⁈

Спохватившись, я задрал футболку, в которой лежал, осмотрел грудь и выпал в осадок, заметив там лишь небольшой шрам. Ровный кусок кожи светлого цвета, какие остаются от старых ожогов. Странно, но тогда получается я пролежал тут не меньше пары недель? Хорошо… но тогда почему же мне так хреново? Впрочем, сейчас кто-то зайдёт и расскажет. Мне же не помешает подумать об этих чертовых снах.

Они выглядели как предупреждение, но что с этим можно поделать?

«Какие-то пауки собираются высадиться на Землю, а об этом мне рассказала змея, которая убила трёх мужиков, а потом едва не убила меня?» Вот даже интересно, какой кретин во все это поверит? Да даже если и поверит, то что? Люди одновременно поумнеют? Забудут все войны и начнут готовиться к отражению вторжения?

Брюса Уиллиса позовут ещё и Уила Смита, ага… в общем о своих снах нужно говорить только в том случае, если очень приспичит. Я и сам во все это не верю. Мне раньше снилось и не такое. Не так, может быть, ярко, но я и при смерти не был во время тех снов. Додумать не получилось. В коридоре раздались шаги, замок в двери щелкнул, и ко мне в палату вошли сразу три человека. Мужчины в синих халатах и таких же беретах. Выглядели они при этом достаточно странно. Спины у всех троих были прямые, движения скупые, взгляды оценивающие. Мой друг Тёма так же любит смотреть по пьяни, ну или когда забывается.

Двое зашедших подтолкнули третьему стул и встали у него за спиной с постными рожами. Ни участия, ни сочувствия в их глазах я не увидел. Впрочем, плевать мне на них…

— Александр Георгиевич? — приятным голосом поинтересовался тот, что уселся на стул. — Как вы себя чувствуете?

— Замечательно, — кивнул ему я. — А вы, простите, кто? И где я сейчас нахожусь?

— Меня зовут Сергей Павлович, — кивнув, представился врач. — Полковник медицинской службы, а это, — он кивнул себе за спину, — мои заместители.

— Ого, — я хмыкнул и улыбнулся. — А место… Это, скорее всего, Бурденко?

— Да, вы правильно поняли, — согласно кивнул полковник. — Это Национальный медицинский исследовательский центр нейрохирургии имени академика Н. Н. Бурденко. Поначалу вас доставили в Склиф, но там не оказалось нужных специалистов, и они передали вас нам.

— И по каким же болезням там не оказалось специалистов? — спокойно спросил у него я. — В военном госпитале оборудование получше? Только проблема в том, что я не военный.

— Вы к чему это говорите? — полковник спокойно посмотрел мне в глаза. — Вы не хотите, чтобы мы вас лечили?

— Я не хочу, чтобы меня использовали как лабораторную мышь, — пожав плечами, ответил я. — И ещё не хочу, чтобы мне врали….

— Хорошо, — Сергей Павлович покладисто кивнул. — Врать мы вам не будем. Только и правды не сможем сказать, потому что не знаем, что именно с вами происходит.

— Вы о чем? — похолодев, уточнил я. — Что такого со мной…

— Вот взгляните, — доктор протянул руку, забрал у ассистента папку, достал из него листок и подал его мне со словами: — Ваши анализы… Ознакомьтесь… Общий и биохимия, и это уже третий забор…

С анализами, судя по бумажкам, и правда было не очень. Из почти сотни позиций примерно четверть пребывала в обозначенных значениях, но остальные превышали их как минимум десятикратно. Не знаю, что это означало, но, судя по физиономиям военных, вряд ли оно было чем-то хорошим.

— И ещё пуля, которая в вас попала, — очевидно, видя выражение моего лица, пояснил доктор. — Выходного отверстия нет, и получается, она просто исчезла. Ее не было уже на первом рентгене.

Слушал я все это вполуха. Все тело сильно болело, жарко было так, что хотелось зарыться в лёд. Нет, я понимал, что выжить с такими анализами вряд ли получится, но говорить ни с кем не хотелось. Зачем оно? Какой в этом гребаный смысл?

— И… что вы хотите от меня? — я вымученно улыбнулся. — Анализы у вас есть, пуля исчезла. Что я вам интересного могу рассказать?

— Многое! — произнёс мужчина, зашедший в палату следом за докторами.

В отличие от этих троих, он был похож на доброго дядечку из хорошей американской комедии. Высокий, с простоватым лицом и улыбкой. Открытой, располагающей…

— Полковник Семенченко, ФСБ, — подойдя, представился он и, кивнув на всех остальных находящихся в кабинете, пояснил: — Доктора делают свою работу и, нужно заметить, делают ее хорошо, а мне хотелось бы поговорить по теме произошедшего с вами…

— Хорошо, — согласился я. — Давайте поговорим, но для начала поведайте, что произошло с теми тремя?