Космический триггер

3. С нами действительно входит в контакт, экспериментируя на нас или манипулируя нами, некий Высший Разум из Внешнего Космоса, возможно, с Сириуса (или иллюминаты искусно имитируют таких пришельцев);

и/или

4. Бок о бок с нами на нашей планете всегда живет другой разумный вид, который либо остается для нас невидимым, либо является нам в той форме, в какой ему хочется. Уфолог Джон Кил называет эти гипотетические сущности “ультра-планетянами”. В древние века их называли феями, ангелами, демонами, ведьмами и т. д.

и/или

5. Мы все эволюционируем, переходя к использованию новых нейрологических контуров, что превратит нас в сверхлюдей в сравнении с нашим нынешним средним состоянием.

Включение этих новых контуров создает временное ощущение активизации сверхъестественных явлений, пока мы не обучимся правильно их использовать. Это суть теории таких научно ориентированных йогов, как Шри Ауробиндо и Гопи Кришна, а также Тимоти Лири.

и/или

6. Происходит совместная комбинация или взаимозамещение всего, указанного выше.

Некоторые из наших данных укладываются в одну из перечисленных теорий лучше, чем в другую. Некоторые — одинаково хорошо согласуются с двумя или тремя теориями.

А некоторые пока не вписываются ни в одну из теорий. Мультитеорийный подход (или, как это называется в физике, “мультимодельный” подход) — это единственный способ адекватно учесть все факты.

Каждый однотеорийный подход неполноценен и приводит к “отсеканию” каких-то срезов нашего знания, — он заставляет нас игнорировать или преуменьшать часть данных, которые могут оказаться ключевыми.

Мультимодельный подход впервые был применен в субатомной физике Нобелевским лауреатом Нильсом Бором.

Сталкиваясь с некими таинственными сущностями на квазиастральном плане, физики нашли неоспоримые доказательства, что эти сущности — частицы. Но, к сожалению, другое неопровержимое доказательство демонстрировало, что на самом деле эти сущности — волны.

Некоторые физики придерживались корпускулярной теории и утверждали, что свидетельствам в пользу волновой теории, в конце концов, будет дано корпускулярное объяснение. Однако другие признавали волны и отрицали корпускулы.

Нашлись и те, кто остроумно начал поговаривать о “корповолнах”. Но, по мнению Бора, поиск одной корректной модели был средневековым, донаучным и устаревшим. Он говорил, что мы лучше поймем явления в субатомном мире, если признаем необходимость использования более чем одной модели. Как указывал Маршалл Маклуэн в “Механической невесте” и других работах, сейчас мультимодельный подход коснулся всех наук и даже появился в современном искусстве (например, на рисунках кубистов одновременно видно несколько проекций. В романе Джойса “Улисс” один и тот же день описывается в различных стилях — эпическом, драматическом, журналистском, субъективном, натуралистическом и т. п.). Маклуэн в характерном для него апокалиптическом стиле даже объявляет, что мультимодельный подход — это самое значительное и самое оригинальное интеллектуальное открытие двадцатого века. Граф Альфред Кожибский сказал, что такой подход ознаменовал переход от аристотелевской цивилизации (догматической, монистической, авторитарной) к неаристотелевской цивилизации (релятивистской, плюралистической, свободомыслящей).

Для удобства все модели, которые обсуждались выше и будут обсуждаться далее, можно разделить на две метам од ели.

1) Все это порождается нашими нервными системами. По мере эволюции к Высшему Разуму, наш мозг способен все в большей степени влиять на вселенную, в силу квантовой неразделимости создавая первые совпадения, затем юнгианские синхронистичности, затем наглядно-зримые сверхчеловеческие существа, а на самом деле — образы более высших “я”, к которым мы только эволюционируем.

2) Не все порождается нашими нервными системами. По мере эволюции к Высшему Разуму наш мозг может все в большей степени контактировать с другими Высшими Разумами. По квантовому монизму Белла, сюда входит контакт с продвинутыми адептами, одновременно людьми и не людьми, землянами и внеземными пришельцами, временно пребывающими в прошлом, настоящем и будущем.

Впрочем, давайте отложим эти философские вопросы до той поры, пока не исследуем хронологию моих приключений в Гибельном Месте. Помните: это коварное место. Иногда нам даже будет казаться, что мы не вошли во Врата Тайны, а просто слоняемся по комнате смеха в захудалом луна-парке.

ЧАСТЬ 1: КОНТАКТ С СИРИУСОМ

Вместо вступления: Легенды

(Давайте-ка немножко растянем наши ментальные мышцы, ребята)

Суфийская:

Мулла Насреддин однажды вошел в лавку и спросил владельца: “Ты когда-нибудь видел меня раньше?”.