Космический ключ

Владимир Степанович принимается за сборы. Они непродолжительны. Каких-нибудь полчаса – и вот он уже уложен – старенький чемоданчик, исколесивший со своим хозяином многие страны Азии и Африки. Щелкают застежки. Владимир Степанович присаживается к столу. Перед ним две фотографии в одинаковых скромных ореховых рамках. На одной, слегка потускневшей от времени, радостно улыбается девушка в тюбетейке. У нее две маленькие косички и очень большие, серьезные, требовательные глаза. Другое фото совсем новенькое. Но девичье лицо на нем, освещенное такою же милой, радостной улыбкой, удивительно похоже на первое. Или это только кажется?

«Какое сходство! – каждый раз, впервые попав сюда, удивляются знакомые. – Ну вылитая мать». Владимир Степанович никому не возражает. Пусть так и думают. Догадывается только один случайный и малоприятный посетитель. «Позвольте, насколько мне известно, ваша многоуважаемая супруга погибла... э-э... в году двадцать четвертом? Ну да, во время экспедиции в Туркестане. Ее, кажется, застрелил басмач? Откуда же тогда... Ах, приемная дочь! Очень, очень благородно».

– Глаза, – тихо говорит себе Владимир Степанович. – Это они придают такое неожиданное сходство. Марсианские глаза.

Из раскрытого окна доносится шелест шин подъехавшей машины. Пора. Он прощается взглядом с девушкой в тюбетейке, подхватывает чемодан и легкими шагами пересекает пустую просторную квартиру.

В подъезде профессор сталкивается с фельдъегерем.

– Товарищ Боровик, это вам. Весьма срочно.

Расписавшись в книге, Владимир Степанович бегло просмотрел содержание пакета и заторопился в институт.

Ближайшие сотрудники профессора уже собрались в лаборатории. Поднятые телефонным звонком с постелей, они примчались в институт недоумевающие и встревоженные, и сейчас осаждали секретаря, волнуясь и требуя объяснений.

– Приказано: «По тревоге», – отшучивалась Шурочка Синица, хрупкая, быстроглазая девушка, ласково прозванная Синичкой. – Нет, в самом деле, товарищи, я ничегошеньки, ну ничегошеньки не знаю.

При этом она с таким уморительным видом разводила руками, что даже самые озабоченные невольно начинали улыбаться вслед за ней.

Больше всех удивлялся Эдик Красиков, щеголеватый молоденький лаборант с модной гривкой.

– Не знаешь, что это накатило на старика? – улучив минуту, тихонько осведомился он у Шурочки. – Чему я обязан приглашением в столь избранное общество?

– Не смей так говорить о Владимире Степановиче, – строго взглянула на него девушка. – Сиди и жди.

– Но я действительно места себе не нахожу, – взмолился Красиков. – Среди таких научных светил кажешься самой ничтожнейшей пылинкой в мироздании.

– Эдька, ты неисправим, – не смогла удержаться от улыбки Шурочка. – Ладно, уж так и быть...

Она вынула из папки лист бумаги.

– Смотри. Быть может, хоть это настроит тебя на серьезный лад.

Красиков даже присвистнул тихонько от удивления.

– Для кого же разработан сей маршрут?

– Уж этого я не знаю.

В это время в дверях показался профессор Боровик. Здороваясь на ходу с сотрудниками, он быстро прошел к своему столу, передал Шурочке распечатанный пакет.

– Билеты уже заказаны? Отлично, ознакомьте с маршрутом Красикова. Где он? Ага, здравствуйте, молодой человек. Вы летите со мной. Не возражаете? Вот и прекрасно. Полтора часа вам на сборы. Можете идти... Стоп, – а маршрут? Познакомьтесь же с ним. А то соберетесь на северный полюс.

Шурочка, густо покраснев, вторично протянула Красикову листок с маршрутом. Тот сделал вид, что внимательно читает. Но Боровик уже не смотрел на них.

– Друзья мои, – обратился он к собравшимся. – Сегодня на рассвете произошло нечто чудовищное. Полчаса назад с нашей южной границы мне позвонил мой старый друг, а по дороге сюда я получил более подробное сообщение, переданное по ВЧ. Сейчас мы вместе его прослушаем.

Владимир Степанович подал знак Шурочке.

– А вы, молодой человек, приступайте к сборам, – напомнил он Красикову, заметив, как загорелись любопытством глаза юноши. – Не задерживайтесь, узнаете все в пути.

Шурочка достала из конверта сложенный вчетверо плотный лист бумаги, тщательно расправила его.

– Джанабад, три часа двадцать пять минут... – прочитала она в напряженной тишине.

Присев за стол, Владимир Степанович погрузился в размышления. События, происходящие сейчас на южной границе, за тысячи километров отсюда, самым непосредственным образом касались их лаборатории. И не потому только, что формально она именовалась «Экспериментальной энтомологической», а на складах ее сохранялось до поры новейшее противосаранчовое вооружение. Под угрозой – опытные поля опорной станции Джанабада, а следовательно, и решающие опыты с «Космическим ключом». Вот главное!

Владимир Степанович испытующим взглядом окидывает товарищей по работе. Прав ли он, раскрывая перед ними сейчас всю глубину опасности? Быть может достаточно было бы кратко проинформировать да распорядиться об отправке излучателей? Ладно, послушать им все равно не вредно. Такая встряска дает хорошую зарядку, это он знает по себе...