Космический госпиталь. Том 3

Данальта ожидал, обхватив крепкой конечностью одну из опор операционного стола. На второй такой же конечности он уже успел отрастить два длинных пальца толщиной с карандаш. Как только эти пальцы добрались до кровоточащих сосудов, они разделились на две части, и на каждой из них образовались по две широкие лопатки толщиной не больше вафли. Этими лопатками Данальта аккуратно и осторожно обхватил оба кровеносных сосуда выше и ниже тех мест, где они были повреждены, и сжимал до тех пор, пока кровотечение не уменьшилось. Вскоре оно прекратилось совсем. Приликла ввел внутрь операционного поля свои тоненькие и легкие, как перышки, лапки, и произвел более ортодоксальную процедуру – удалил поврежденный отрезок кишечника и наложил шов.

– Травмы слишком обширны и распределены неравномерно для того, чтобы мы имели возможность произвести поэтапную длительную операцию, – сказал он. – Поэтому к резекции кишечника придется прибегнуть только после полного удаления его пораженных отрезков. Но много удалять не придется. Кишечник у представителей этого вида не настолько длинен, как у кельгиан и землян. Найдрад, подготовьте стерильный биорастворимый трубчатый трансплантат, рассчитанный на полное растворение в течение пятидесяти суток. Судя по основным показателям обмена веществ нашего пациента, за это время стенки кишечника у него полностью восстановятся. Друг Мэрчисон?

– Я согласна с вами, – проговорила патофизиолог, излучая сдерживаемую тревогу. – Но, сэр, могу я высказать предложение? Даже два предложения. Первое: не тратить много времени на аккуратность работы. Жизненные показатели пациента в сравнении с теми, что отмечаются у пауков с менее тяжелыми травмами, внушают опасения. Учитывая то, насколько тяжела травма, причиненная ему изначально, я предлагаю вам произвести дальнейшие восстановительные процедуры, пользуясь нынешним операционным полем, не рассекая панцирь. Если мы пойдем этим путем, мы значительно увеличим степень травмы и ее длительность.

– Хорошо, – откликнулся Приликла и ощутил то облегчение, которое испытала Мэрчисон. – Так и поступим.

Несмотря на то, что медики с «Ргабвара» впервые оперировали представителя дотоле неизвестного им вида, операция во многом шла обычно, без эксцессов. Это было связано с тем, что в сознании Приликлы за счет мнемограмм были запечатлены данные по физиологии и терапии еще пяти существ – кельгиан, мельфиан, землян, тралтанов и птицеподобных эврилиан, помимо, естественно, знаний по цинрусскийской медицине. Способов верно прооперировать теплокровное кислорододышащее существо при всем многообразии внешнего вида таковых существ существовало не так уж много. А Приликла многое знал о хирургии самых разных видов и из побочного опыта. Его очень порадовало то, что физиологически паук, как выяснилось, имел кое-что общее с гусеницеподобными кельгианами и его сородичами, цинрусскийцами, но нужно было поискать сходство и с другими видами.

Перебирая в сознании картотеку чужих мыслей и впечатлений, наполнявших его разум, Приликла мысленно поежился. Без мнемограмм хирургия и терапия любых существ иных видов, исключая самые простые с физиологической точки зрения организмы, были бы невозможны. Однако мнемограммы несли с собой не только знания медиков, принадлежащих к другим видам. Они переносили в сознание реципиента все черты характера доноров, включая маленькие слабости, фобии, вспыльчивость, большие и малые психологические недостатки.

Много раз и Диагносты, и соратники Приликлы – Старшие врачи – описывали процесс ношения мнемограмм, как множественную шизофрению, за течением которой наблюдаешь как бы изнутри. При этом существа-доноры весьма настойчиво сражались с разумом существа-реципиента за первенство в обладании его собственным рассудком. Все эти явления, естественно, носили чисто субъективный характер, но когда речь идет о психологическом дискомфорте, субъективность не имеет никакого значения, от нее не легче. Сам Приликла с этой проблемой справлялся за счет того, что не оказывал никакого сопротивления мышлению доноров и только пользовался сведениями, коими те располагали, предоставляя им самим решать, кто у него в сознании хозяин. Следует заметить, что подобное отношение Приликлы к использованию мнемограмм весьма озадачивало сотрудников отделения многовидовой психологии, поскольку большинство разумных существ к такой трусливой позиции было не способно.

Но в материальном мире, отдав свой разум во власть одного из доноров, Приликла должен был продолжать вести себя, как хрупкий и слабый цинрусскиец. Если, предположим, Приликла являлся носителем тралтанской мнемограммы, ему нужно было воздерживаться от того, чтобы похваляться весом в несколько тонн, ведь на самом деле этот вес принадлежал не ему, а донору-тралтану.

У пауков, как и у Приликлы, было по шесть лап, но они были намного крупнее и крепче цинрусскийца, и он сильно сомневался в том, что их лексикон содержит слово «трусость».