Космический госпиталь. Том 3

– Вот-вот – бой, не войну, – проворчал капитан. – Если мы выиграем войну, это будет означать, что мы проиграли, потому что выигрыш в этой войне заключается в том, чтобы прекратить ее, пока никто не пострадал. Так что – я открыт для предложений.

Глава 30

До конца дня не произошло ничего особенного. Медики уходили перекусить, навещали пациентов, Приликла проспал несколько часов. Все остальное время все наблюдали за тем, что выделывал парящий в небе планер. Наблюдать за ним было очень интересно, поскольку он что-то сообщал тем, кто находился на кораблях у противоположного берега острова, а также и тем, кто был на борту кораблей в непосредственной близости от медпункта.

Ближе к основанию крыла выдвинулась круглая пластина и начала вращаться во встречных потоках воздуха, будучи закреплена на двух диаметрально противоположных осях. Одна сторона пластины была ярко-желтой, а вторая такого же коричневато-зеленого цвета, как весь планер. Пилот легко мог дотянуться до вращающегося диска и одной лапой управлял его вращением. В итоге диск поворачивался к тем, кто на него смотрел, то желтой, то темной стороной.

– Гениально, – с неподдельным восхищением проговорил капитан. – Он пользуется визуальным эквивалентом древней земной азбуки Морзе. Пусть у пауков нет радиосвязи, но они могут общаться на небольших и средних расстояниях. Вращающийся диск не оказывает никакого отрицательного воздействия на летные характеристики планера, и любые нужные сведения пилот может передать хотя и медленно, но при необходимости сообщение может длиться ровно столько, сколько планер остается в воздухе. Судя по паузам в передаче сообщений, которые длятся до пятнадцати минут, я бы заключил, что на кораблях, куда подает сигналы планерист, имеются аналогичные устройства, и пауки переговариваются насчет нас.

– Сэр, – сказал Хэслэм, – он не возвращается к своему кораблю. Почему он продолжает набирать высоту? На мой взгляд, было бы гораздо логичнее снизиться и рассмотреть нас получше, тогда сообщения пилота были бы более информативными.

Капитану ответить было нечего, поэтому он воспользовался преимуществом старшего по званию и промолчал.

Всех пациентов на носилках вывезли под закатное солнце, на берег, но так же, как в палате для выздоравливающих, похожие на друулов пациенты-земляне были отделены от троланнцев переносными ширмами. По берегу ходило несколько пауков, но они держались близко к кораблям. Если и планировалось новое нападение, то оно явно не должно было начаться немедленно. В целях экономии энергии противометеоритное поле отключили, что дало возможность пациентам подышать свежим морским воздухом. Пациенты, полеживая на носилках, тоже разговаривали о парящем над их головами планере.

Планер оставался в небе и ближе к вечеру, когда пациентов перевезли в помещение. Солнце клонилось к вершине холма. И даже тогда, когда на берегу сгустились сумерки, планер продолжал набирать высоту, но все еще был виден, подсвеченный лучами закатного солнца.

Через некоторое время планер начал описывать широкие круги и совершать подлинные чудеса воздушной акробатики.

– Доктор, – сказал капитан, – я начинаю волноваться за этого летуна. Он сейчас парит на высоте около пятисот метров, а там наверняка холодновато. Последняя атака его собратьев окончилась не настолько весело, чтобы у него могло быть такое уж приподнятое настроение и чтобы он вот так красовался перед нами. Конечно, он, быть может, совершает некий своеобразный ритуал, посвященный заходу солнца, который пауки, или только пауки-планеристы, считают очень важным.

Но почему-то мне так не кажется.

– А что вам кажется, друг Флетчер? – полюбопытствовал Приликла.

– Планер сейчас слишком высоко для того, чтобы снизу кто-то мог видеть его сигнальный диск без телескопа, – ответил капитан. – А мне что-то не верится, чтобы пауки, панически боящиеся огня, были способны к термическому изготовлению стекла и отливке линз. Предполагаю, что эта воздушная акробатика – еще одна разновидность сигнализации. – Он немного помедлил, ожидая возражения, но возражений не последовало. – Лексикон таких сообщений вынужденно ограничен, поскольку различных движений в воздухе планер способен совершить немного. Следовательно, его сообщение носит самый лаконичный характер, состоит из коротких фраз, гораздо более простых, чем те, которые можно передать визуальным вариантом азбуки Морзе. И тем не менее этот планерист явно пытается описать события, которые для него и его сородичей носят уникальный характер. Но летает он на такой высоте, что его сообщение могут прочитать на гораздо большем расстоянии.

– Существует ли подтверждение вашей теории, друг Флетчер? – спросил Приликла, чувствуя, что ответ уже известен даже ему самому. – Есть ли еще корабли, с которых заметен этот гипотетический сигнал?