Кошмар в августе

Ощущая легкое головокружение от собственной смелости, Даша продолжала:

— Я знаю о твоей связи с клиникой Пелтрама, знаю, что вы незаконно используете человеческий биоматериал для своих опытов, судя по всему, успешных...

Замороженным жестом Юлька опустила руку, осторожно, словно опасаясь разбить бокал, поставила его на стол.

— Все хорошо, — ровным голосом произнесла она, — ничего страшного не происходит, все в порядке-

Но не тут-то было. Даша хищно раздула ноздри, она напоминала гюрзу перед броском.

— Все далеко не в порядке, и я это знаю! Юля, прошу, расскажи мне все. Я попробую тебе помочь. — Даша говорила с жаром. — Я тебя знаю давно и никогда не поверю, что ты хоть что-нибудь делаешь ради корысти, я знаю, ты помешана на науке и просто не видишь границы, перед которой нужно остановиться, это не твоя вина, это твоя беда...

— Да, — спокойно согласилась Юлька. Взгляд ее продолжал оставаться неподвижным. — Ты совершенно права. Я сейчас тебе все расскажу, но только ты успокойся. Хорошо?

— Конечно, хорошо.

— Давай выпьем?

— Давай.

Юлька потянулась было за бутылкой, но, словно что-то вспомнив, подняла указательный палец.

— Я сейчас, одну минуточку.

Сердце Даши готово было выпрыгнуть из груди. Она не знала, что Паэгле может прятать в своей комнате. А если у нее там оружие? Зажав в руке телефон с набранным номером Полетаева, Даша приготовилась к самому худшему. В конце концов силы у них почти равные, если только, конечно, Паэгле не посещала секцию восточных единоборств.

Юлька вернулась быстро, на первый взгляд в руках у нее ничего не было.

— Ну что, выпьем? — Теперь она казалась даже веселой. — Да расслабься ты...

— А я и не напрягаюсь. — Даша продолжала зорко следить за каждым ее жестом.

Она настолько увлеклась, ожидая некого масштабного действия, что чуть не пропустила едва заметное движение левой руки бывшей одноклассницы: беря бокал сверху, Паэгле разжала средний и указательный пальцы, крошечная таблетка скользнула в янтарную жидкость. Юлька протянула виски с легкой улыбкой:

— Держи. Тебе добавить лед или содовой?

— Да, — хрипло кашлянула Даша. — Я буду и лед, и содовую... И, если не сложно, сделай что-нибудь закусить, целый день голодная.

Паэгле смотрела чуть прищурившись, в светлых глазах мелькнуло подозрение. Даша поспешила улыбнуться:

— Извини, что прошу, мне как-то не по себе сегодня, слабость и голова кружится... — Она опустилась на стул. Ей не пришлось играть, силы действительно почти оставили ее. — Сделай бутербродик, будь человеком.

— Хорошо.

Стараясь держать подругу в поле зрения, Паэгле открыла холодильник. Однако стоило ей наклониться, как Даша жестом волшебника поменяла бокалы местами. Не раздалось ни единого звука, не пролилось ни единой капли.

Юлька подняла голову и зорко глянула на Дашу. Веснушчатые щеки пылали.

— Что случилось?

— Ничего, — Даша сглотнула. — Жду закуски и льда.

— У тебя случайно нет температуры?

— Не знаю. Может быть.

Бутерброды получались вкривь и вкось. Лед в виски Юлька вытряхнула не считая.

— Ну, — она подняла свой бокал, — давай за нас.

— Давай. — Не отрывая глаз от подруги, Даша медленно, глоток за глотком, выпила.

Паэгле осушила свой стакан одним махом.

— Еще по одной?

Даша кивнула.

Второй бокал прошел менее напряженно. Даша почувствовала, как ее постепенно отпускает.

— Поговорим? — Она не знала, что именно Юлька бросила в бокал, не знала, сколько времени пройдет, прежде чем что-то случится.

— Да. — Паэгле чуть дрогнула и оперлась рукой о стол. — Рыжая, я не знаю, кто тебе и чего наговорил, но я за всю свою жизнь никому ничего плохого не сделала, все, с чем ты столкнулась, лишь нелепое стечение обстоятельств.

— Конечно, — кивнула Даша, — включая тех лягушек и крыс, которым ты отрезала лапы.

— Подожди, это совсем другое дело...

— Смотря для кого. Для них — речь шла о жизни и смерти.

— Хватит чушь нести. — Паэгле поднесла руку ко лбу, его постепенно покрывала испарина. — Господи, какая же ты дура, — пробормотала она, опускаясь на стул. — Ты что, подменила бокалы?

— А что мне оставалось делать?

— Сначала надо было...

Договорить Паэгле не смогла, голова с тихим стуком упала на стол. Медленно растекалось виски, окрашивая светлые пряди ее волос в золотистый цвет.

Закрыв глаза, Даша тихонечко застонала.

3

Открывая дрожащими руками дверь, Даша уже ни на что не надеялась.

— Полетаев, если хочешь меня убить — убивай, но делу это вряд ли поможет.

Полковник с неподдельным интересом рассматривал свою неугомонную подругу: запавшие скулы, заострившийся носик, побелевшая, прозрачная от усталости и переживаний кожа.

— Странно, я почему-то думал, что к осени веснушки должны пропадать. Как ты умудряешься их сохранять целый год?

— Что?

— Ничего. — Он вздохнул. — Ну, рассказывай, я тебя внимательно слушаю.

— А ты обещаешь ничего не предпринимать хотя бы первые десять... двадцать минут?

Гладко выбритое лицо стало еще задумчивее.

— Понятно. — Он помолчал. — Думаю, минут двадцать я выдержу.

— А полчаса? — В глазах промелькнул огонек надежды: а может, вообще все обойдется?

— Ты начнешь говорить?