Кошмар поселка Синицино

Все еще нервно озираясь по сторонам, вспоминая, где находится, он стал успокаиваться. В это же мгновение подбежал еще один человек и поставил ему укол в бедро. Лекарство подействовало почти сразу. Стас успокоился и стал заваливаться обратно на кровать, что-то еле слышно бормоча, но никто уже не мог разобрать ни одного его слова.

В таком положении тела прошло еще полчаса, и действие лекарства стало проходить. В голове сильно гудело, слова отдавались таким жутким эхом, что это больно ударяло в мозг. Да и зрительные эффекты были весьма двоякими, в прямом смысле этого слова. Он смотрел вокруг как будто через глаза, полные слез. Все тело было таким каменным, что с трудом получалось приподниматься с кровати. Но каждую минуту становилось все лучше. Его как будто парализовало, что невозможно было вообще шевелиться в первое время, теперь же все тело ныло, словно вывернули все мышцы наизнанку. Парень с трудом приподнялся на локте и стал всматриваться в мир вокруг себя. Постепенно глаза начинали различать предметы, а не только силуэты светлых и темных цветов, гул в голове тоже прекращался. Сквозь него уже пробивались чьи-то голоса, шаги и еще множество других звуков. Мир вокруг оказался таким насыщенным, что парень начал думать, будто находится где-то на рынке, среди множества людей и толкучки. Сон теперь ушел на второй план, нынче он занялся размышлениями по другому поводу. Что он тут делает, среди всего этого народа? Наверно, упал в обморок и лежит посреди этих ротозеев на сырой земле, болезни простудные зарабатывает. Нет, нет, совсем же не холодно, тепло и мягко,- Стас рукой прощупал то, на чем лежит. Пока что одна лишь рука снова обрела чувствительность, и теперь он ей мог пользоваться в полном объеме. Но и этого было достаточно, чтобы все вспомнить.

Да, как бы ужасно не было это осознавать, но он находился в психиатрической больнице, в быту именуемой "дуркой". Человек, поставивший ему укол - был его лечащий врач, а другой, державший, работал здесь санитаром. Теперь он все понимал, чувства вернулись. Какой это мог быть рынок, это местные дурачки шныряли, как заведенные, туда-сюда. Он примерно помнил, что находился здесь уже несколько недель, что его пичкали какими-то таблетками, иногда ставили уколы и пытались разобраться, в чем причина его нервного срыва. По всем предположениям врачей, у него была белая горячка, но, по прошествии нескольких дней усомнились в этом диагнозе. Обычно после "белочки" хватает нескольких капельниц с чудотворным эликсиром, и даже самые буйные приходят в себя. А у Стаса было что-то другое. У него был нервный срыв, в этом сомнений не было никаких, но вот на почве чего? Да и истории, которые он рассказывал врачам, ставили под сомнение его адекватное восприятие окружающего мира.

Он встал с кровати и направился в сторону туалета. После этих уколов обычно сильно тянет по нужде, к этому он уже привык.

Вокруг кипела жизнь. В этом отделении не было клинически буйных пациентов, и, даже самые неадекватные были вполне безобидны. С этим он уже сообразил. Публика была разношерстная, но потихоньку он привыкал к здешней обстановке, хотя, поначалу было дико и некомфортно. Но дни шли за днями, и Стас понемногу стал свыкаться с местными обычаями, местными дурачками и местными специфическими запахами.

Он уже хорошо знал распорядок дня, что каждое утро, в 7 часов был обход, дежурный врач, медсестра и санитар обходили своих пациентов, интересовались их самочувствием, внутренним и физическим, подходили к каждому, не оставляя никого без внимания. Стас всегда считал, что в таких местах работают звери, особенно санитары, которые и устраиваются на такую работу с целью безнаказанно издеваться над больными людьми, которые не могут ответить. Даже, если и пожалуются кому, то кто их будет воспринимать всерьез?! Но, как оказалось, здесь все было по-другому. Никто ни над кем не издевался, персонал состоял из адекватных людей, главврач - приятная женщина лет 35-ти, санитары и остальные врачи также были хорошими людьми. А медсестры, так и вовсе, все молоденькие девушки, как на подбор. Его лишь остерегли в спорах с заведующим отделением, который мог просто-напросто взять и назначить такие препараты, от которых ощущаешь себя куском дерьма. Стасу этого не хотелось, и он запомнил то, что шутить с заведующим не стоит. Да и шутить-то он не мог в последнее время. Череда тех событий, которые приключились с ним, а затем и все эти успокаивающие и стимулирующие работу мозга препараты подавляли в нем всякие желания шутить.