Кошка на всю жизнь

– Ааааа, Агосфен, а я –Мыша, прости за беспорядок, я тут просто свежую порцию сырных шариков катаю.

– Сырных? – обидная ошибка с именем смутила Африкана гораздо меньше. – Может, ты имел в виду снежных?

– Да? А есть разница? – смотря куда-то вдаль, спросил Мыша, откусывая кусочек мини-снежка.

Делая вид, что всё нормально, Африкан решил перейти к делу.

– Мои хозяева сейчас на пикнике где-то в этом лесу, если ты отведёшь меня к ним, я дам тебя настоящего сыра.

– НАСТОЯЩИЙ СЫР У НАС В ЛЕСУ!!! – прогремел Мыша, неистово зашевелив ноздрями. – Я его уже чувствую! О! И колбаса! Бежим скорее! Нет, постой! Это слишком далеко. За лыжной трассой.

Мыша плюхнулся в снег и затих.

– Что значит слишком далеко? И при чём тут лыжная трасса?

– Ты не понимаешь, – испуганно шептал Мыша, – там эти кошмарные лыжники.

– Какие могут быть лыжи в канун Нового года?! Все по домам сидят и ужин праздничный готовят. Одни мои такие креативные, но тем не менее они тоже без лыж.

– Нет-нет, даже не проси, я туда ни ногой. Пойми они безумные, а мы потом беззубые, – твердил Мыша, указывая лапами на выбитый, по всей видимости, невнимательным лыжником зуб.

– Оставайся здесь, а весной я тебя куда хочешь отведу, хоть прямиком в город, – потихоньку успокаиваясь, предложил Мыша. – А зимой, извиняй, не могу.

– Какая весна?! – возмутился Африкан. – Мне сегодня нужно, сейчас, понимаешь? Да что ж за день такой!

Кот принялся печально тереть лапкой за ухом, размышляя о том, как он будет искать своих хозяев в этом огромном и таком чужом лесу.

– Не горюй, Аристарх! – крикнул внезапно взбодрившийся Мыша, схватив очередной снежный шарик. – В этом лесу есть ещё один проводник, только он куда более опасный и непредсказуемый, чем я.

– Непредсказуемей тебя? – удивился Африкан. – Боюсь даже представить себе это существо. Но выбирать мне не приходится, поэтому давай рассказывай, а то уже темнеть начинает.

Мыша мелкими шажками подбежал к коту и, то и дело оглядываясь по сторонам, зашептал ему на ухо:

– Её имя лучше не произносить вслух, скажу лишь, что она тоже кот.

– Она кот? Ты, наверное, хотел сказать кошка. Наконец-то хоть одно нормальное животное в этом лесу!

– Нет, никакая она не нормальная, – продолжал зловеще нашёптывать Мыша, – она – ДИКАЯ! Постоянно с добычей в зубах, меня не съела разве что из-за брезгливости: вид-то у меня сейчас не очень здоровый.

– И правильно сделала, – вполголоса промяучил Африкан. – И где мне её найти?

– Ты должен притвориться мышью, и она сама тебя найдет…

– Притвориться мышью – это как? – странности Мыши не переставали удивлять Африкана.

– Ну… Даже не знаю… У меня всегда как-то само собой получается.

– Да, но ты же и есть мышь!

– Хм, и то верно… а ты наблюдательный, Алан.

– Я – Африкан, – недовольно напомнил кот.

– Да-да, Альберт…

Мыша смотрел куда-то сквозь кота, пугающе вращая выпученными глазами. Африкану стало не по себе, в его голове всплывали сюжеты о бешенстве и крысах, объевшихся отравленного пшена.

– Ну, я, наверное, пойду, спасибо за помощь, – аккуратно пятясь, попрощался кот.

– Я – супер-мышь! – прокричал Мыша, замерев в позе обречённого на поражения героя.

Африкан не стал дожидаться, пока чудаковатая мышь выйдет из оцепенения, Мыша вряд ли смог бы сказать ему ещё хоть что-то полезное.

Теперь кот неспешным шагом плутал между деревьями, думая лишь об одном, "как притвориться мышью?".

"Может, начать рыть нору или попищать, грызть всё подряд…"

Размышления Африкана прервал резкий толчок в спину, от которого у него подкосились лапы и потемнело в глазах. Что-то сильно прижимало его пушистое тело к не менее пушистому снегу. Он не то чтобы испугался, просто решил, что подцепленный от Мыши вирус птичьего гриппа подкосил его слишком быстро.

Но неожиданно Африкан почувствовал чьё-то дыхание прямо у себя над ухом.

– Кто ты?! – теперь не зная, что и думать, промяучил он существу, нависавшему над ним.

– Злостный Котоубийца–мститель! – ответил чей-то насмешливо-грозный голос.

Африкан не был суеверным котом, возможно, оттого, что сам он из-за своей чёрной шерсти был воплощением человеческих суеверий. Но в тот момент он был уверен, что его настигла расплата за его небольшой, но всё же плохокотизм.

"Подворовывание колбасы и мясинок со стола, несколько разбитых елочных игрушек, многодневные загулы – я знал, что это не может продолжаться вечно. Видимо, побег от хозяев стал последней каплей".

– Я… я что уже мертв? – отчаянно промяучил Африкан.

– Нет, просто ты очень глупый кот.

Больше ничего не придавливало Африкана, а вместо снежной пелены перед его глазами теперь оказалась грациозная гладкошёрстная кошка лесного окраса, элегантно умывавшая и без того чистую мордочку.

Ни то от удивления, ни то от смеси горечи унижения с негодованием Африкан, как следует распушив хвост, демонстративно зашипел. Впервые он делал это настолько звучно, что с непривычки даже сам струхнул.

Кошка несколько секунд оценивающе смотрела на эту показную агрессию, а затем без всякого стеснения, как бы между прочим спросила:

– Домашний?