Кошка Далай-Ламы. Чудесное спасение и удивительная судьба уличной кошки из трущоб Нью-Дели

И вдруг я заметила узкую щель между кирпичными колоннами, которые поддерживали веранду. Щель вела под дом. Она была очень узкой, но времени у меня не было. Я не представляла, куда ведет эта щель. Но стоило мне в ней оказаться, как шум и крики сразу же стихли. Я оказалась в подвале – между землей и деревянным полом веранды. Там было темно и пыльно. До меня доносился постоянный гул шагов и проезжавших мимо машин. Зато я была в безопасности! Я не знала, сколько мне придется здесь пробыть, пока японки не уйдут. Сдув паутину с мордочки, я решила не испытывать судьбу и отсидеться.

Когда глаза и уши привыкли, я различила какое-то царапанье – прерывистое, но непрекращающееся шуршание, словно кто-то что-то грызет. Я замерла, раздула ноздри и стала втягивать воздух. За царапаньем последовал настоящий залп едкого запаха, от которого у меня усы встали дыбом. Мгновенная мощная реакция запустила во мне рефлекс – я даже не знала, что он у меня есть!

Хотя я никогда прежде не видела мышей, но сразу же поняла, что это – добыча. Мышь сидела у кирпичной стены и сосредоточенно грызла деревянную балку крупными передними зубами.

Я двигалась очень осторожно. Наверху продолжали ходить, и за звуком шагов не было слышно моих движений.

Инстинкт победил! Одним движением передней лапы я сбила грызуна с балки на землю. Оглушенная мышь не шевелилась. Я наклонилась и вонзила зубы в ее шею. Серое тельце обмякло.

Я точно знала, что нужно делать дальше. Схватив добычу зубами, я протиснулась сквозь щель между кирпичными колоннами, осмотрелась вокруг, убедилась, что японские школьницы ушли, и поспешила обратно – домой. Пройдя через вестибюль, я начала карабкаться по лестнице к двери.

Дверь была плотно закрыта!

Что же делать? Я уселась под дверью, гадая, сколько придется ждать, пока не появится кто-нибудь из помощников Его Святейшества. И вот человек появился. Он узнал и впустил меня, но не обратил никакого внимания на мой трофей. Я прошла по коридору и свернула за угол.

Далай-лама все еще был в храме, поэтому я пошла в кабинет помощников. Мышь я волочила за собой. О своем появлении я объявила громким мяуканьем. Привлеченные необычным звуком, Тенцин и Чогьял обернулись и с изумлением воззрились на меня. Я гордо стояла посреди комнаты, а у моих лап валялась мышь.

Их реакция меня удивила. Я такого не ожидала. Обменявшись быстрыми взглядами, оба вскочили со своих мест. Чогьял подхватил меня на руки, а Тенцин склонился над неподвижной мышью.

– Еще дышит, – сказал он. – Наверное, это шок.

– Возьми коробку от принтера, – подсказал ему Чогьял, указав на пустую картонную коробку от только что замененного картриджа.

Воспользовавшись старым конвертом, Тенцин переместил мышь в коробку и стал внимательно ее рассматривать.

– Как ты думаешь, где?..

– У этой паутина на усах, – ответил Чогьял, внимательно меня рассмотрев.

У этой? Этой? Разве подобает так говорить о КЕС?

В этот момент в кабинет вошел водитель Далай-ламы. Тенцин передал ему коробку, велел наблюдать за мышью и, если она поправится, выпустить ее в ближайшем парке.

– Наверное, КЕС выходила, – сказал водитель, встретившись со мной взглядом.

Чогьял продолжал держать меня на руках, но не с обычной нежностью, а осторожно, словно дикого зверя.

– КЕС… – произнес он. – Не уверен, что она сохранит это имя.

– Мы и не собирались так ее называть, – поправил его Тенцин, вернувшись за стол. – Но Мышедавка Его Святейшества – тоже не лучший вариант.

Чогьял опустил меня на ковер.

– Может, назвать ее просто Мышедавкой? – предложил шофер. Но из-за сильного тибетского акцента слово «маусер» в его устах прозвучало, как «мауси».

Все трое уставились на меня. Разговор приобретал опасный оборот, и я до сих пор об этом сожалею.

– Мы не можем назвать ее просто Мауси, – сказал Чогьял. – Надо что-то добавить в начало или конец.

– Мауси-Монстр? – предложил Тенцин.

– Мауси-Убийца? – подхватил Чогьял.

Наступила пауза. Потом водитель высказал свое мнение:

– Может быть, Мау-Си-Дун?

Все трое расхохотались. Маленькая, пушистая кошка непонимающе смотрела на них.

Тенцин с напускной серьезностью посмотрел на меня.

– Сочувствие – дело хорошее. Неужели ты правда думаешь, что Его Святейшество будет делить кров с Мау-Си-Дуном?

– Или оставит Мау-Си-Дуна за себя на те три недели, что он будет в Австралии? – добавил Чогьял, и они снова расхохотались.

Я вскочила и бросилась прочь из комнаты, прижав уши и поджав хвост.

Несколько часов я спокойно сидела на залитом солнцем подоконнике в комнате Его Святейшества. Только здесь я начала понимать всю чудовищность моего поступка. Я постоянно слышала, как Далай-лама говорил о том, что для всех мыслящих существ их жизнь дорога так же, как наша для нас. Но вспомнила ли я об этих словах, когда в первый и единственный раз оказалась за пределами дома во внешнем мире?

Все существа хотят быть счастливыми и избежать страданий – когда я охотилась на мышь, эта мысль даже не мелькнула в моей голове. Я просто поддалась инстинкту. Ни на минуту я не задумалась над своими действиями – с точки зрения мыши.