Кошка Далай-Ламы. Чудесное спасение и удивительная судьба уличной кошки из трущоб Нью-Дели

Чогьял прошел через монастырь Намгьял – этот участок пути был мне хорошо знаком. А потом он вышел на совершенно неизвестную мне дорожку. По дороге он постоянно произносил привычные мантры, словно ничего необычного не случилось. Время от времени он останавливался, чтобы с кем-то поговорить, иногда поднимал клетку, чтобы люди могли посмотреть на меня, словно на зверя в зоопарке. Я могла смотреть только в щелку между двумя досками. Перед глазами мелькали только красные одеяния и ноги в сандалиях. Если бы я смогла вырваться и расцарапать эти ненавистные ноги, то им не поздоровилось бы!

Чогьял шел дальше. И неожиданно мне стало ясно, что раньше ничего подобного не происходило. Не именно со мной – по крайней мере, не в этой жизни. Но в истории не раз случалось, что люди высокого происхождения были вырваны из привычной среды и отправлены навстречу неопределенному и пугающему будущему. Те, кто изучал европейскую историю, понимают, что я имею в виду Французскую революцию.

Разве те события хоть чем-то отличались от того, что происходило сейчас со мной? Как мог мягкий и добрый Чогьял превратиться в зловещего тибетского Робеспьера? А ведь он показывал меня встречным монахам точно так же, как революционеры демонстрировали народу беспомощных аристократов, которых в клетках везли навстречу гибели на гильотине – об этом страшном ритуале я узнала от Тенцина: он рассказывал об этом за обедом всего неделю назад.

И тут мне стало по-настоящему страшно, и страх усиливался с каждым шагом Чогьяла по незнакомой территории. В конце этого пути меня вряд ли ждала гильотина, но впервые я задумалась, а что если это вовсе не ошибка? Что если этот план был согласован с Далай-ламой? А вдруг Его Святейшество сделал какое-то замечание, которое его помощники истолковали как нежелание более видеть меня в его апартаментах? Что если из кошки Его Святейшества я превращусь в обычную домашнюю кошку из Маклеод Ганджа?

Мы уже оказались в городке. Сквозь щель между досками я видела грязный тротуар, засохшие кустарники, чувствовала едкие запахи, слышала крики детей. Чогьял свернул с дороги и пошел по тропинке к уродливому бетонному зданию. Он шагал дальше, и мы оказались в длинном коридоре с дверями по обе стороны. Некоторые двери были открыты – в комнатах я видела людей, которые сидели на полу вокруг тарелок с едой.

Мой похититель достал из кармана ключ, открыл дверь, вошел в комнату и поставил клетку на пол.

– Дом, милый дом, – весело сказал он, отпирая металлическую решетку.

Я сумела вылезти, и он усадил меня на мягкую подстилку – это было его одеяло.

– Тебе придется остаться здесь со мной, КЕС, пока маляры не закончат ремонт, – объяснил Чогьял, поглаживая меня по спинке, чтобы мне стало ясно – меня ожидал не ужасный кошмар, а всего лишь двадцатиминутная прогулка. – Ремонт продлится не дольше недели.

Целую неделю!

– Они будут перекрашивать все: стены, потолки, рамы и двери. Когда ремонт закончится, апартаменты станут совершенно другими. А ты проведешь это время со мной. Считай это отпуском. Моя племянница, Ласия, позаботится о тебе.

В комнату вошла девочка лет десяти с яркими глазами и грязными руками. Она опустилась на колени передо мной и заворковала тоненьким голоском, словно я полная идиотка, да еще к тому же и глухая.

Я съежилась на кровати, прижала уши и хвост и забралась под одеяло. Хотя бы запах Чогьяла, присутствовавший на одеяле, был мне знаком.

Я спряталась в темноте.

Так я провела три дня. Я старалась как можно больше спать. Поднималась я только для естественных надобностей, а потом снова сворачивалась в клубочек – в несчастный, меховой клубочек.

Чогьял б'oльшую часть времени проводил на работе, а Ласии надоело развлекать кошку, которая никак не реагирует. Она стала появляться реже и оставалась ненадолго. Постепенно звуки и запахи жилища Чогьяла стали для меня более знакомыми. Три дня я провела в чередовании сна и дремоты в полумраке. А потом мне стало ясно: мне скучно!

Поэтому когда на четвертый день пришла Ласия, я впервые вылезла из-под одеяла и спрыгнула на пол. И тут мы открыли новую игру – совершенно случайно. Я потерлась о правую ступню девочки, и ее большой палец неожиданно попал мне в ухо, а остальные остались снаружи. Поджав пальцы, девочка устроила мне восхитительный ушной массаж – я даже замурлыкала от удовольствия и благодарности. Ни Далай-лама, ни его помощники никогда ничего подобного не делали, но я поняла, что ощущение это просто восхитительно. За левым ухом последовало правое. Глядя в улыбающееся лицо девочки, я впервые поняла, что состояние счастья вовсе не зависит от окружения.