Кощей пятисотый (СИ)

— Если Князь полюбил, но ошибся с выбором, предки карают его, — Кощей остановился и посмотрел на меня со всей серьёзностью. — Можно, конечно, сломать иглу нашей жизни, но ещё легче действовать через сердце.

— Как? — удивленно распахнув глаза, я вся обратилась в слух.

— Что, уже хочешь убить меня? — он криво усмехнулся и потянулся за чашей, взявшийся откуда ни возьмись на бортике рядом со мной.

— Вовсе нет, мне просто нужно разобраться в этом… — оправдалась я, хотя стало отчасти стыдно.

— Нельзя делать Княжной ту, что имеет гнилое сердце. Прежний Князь умер после предательства своей жены. Лес не принимает чего-то неполноценного, так что следовала расплата. Сердце Князя в руках нечестивой жены стало рассыпаться и вскоре совсем исчезло.

— А как же все те сказки про царевен? Кощей всегда выкрадывал их у отца или жениха…

— Вот именно, что сказки… — фыркнул Князь. — Бывало так, что какой-нибудь царевне полюбится Князь, она его уговорит себя украсть, а потом её жених придет и сломает иглу жизни. Вот и вся сказка. А что потом людям говорить? Конечно, Кощей виноват. Украл-опорочил, злодей.

— Все твои предки выглядели, как ты? — я наклонила голову. — В сказках Кощей страшный тощий старик.

— Не все, но большинство. В конце концов, какой же страшный старик может быть плодом союза Кощея и какой-нибудь Василисы Прекрасной?

— И твои предки были вечно молодыми? — не переставала сыпать вопросами.

— Конечно, если у них было все в порядке с союзом, — кивнул Кощей. — Те страшные старики из ваших сказок — медленно умирающие Князья, пытающиеся найти царевну, которая полюбит их. Вот они и крали девушек, но и это не от большого желания, конечно. Пытались спастись и продолжить род.

— А что, у вас тоже рождаются дети? — я действительно изумилась.

— Конечно, — Кощей пытался не смотреть на меня, как на полнейшую идиотку. — Иначе как бы я стал пятисотым?

Я понятливо покачала головой. Честно говоря, сказанное не вмещалось в рамки, сколоченные бабулей в детстве. Сказки, оказывается, все это время безбожно врали.

— Ну и почему же я? — кажется, это был самый актуальный вопрос.

— Такая судьба, — он пожал плечами. — Это было предопределено. Первую, что сумела тронуть наше каменное сердце, мы делаем Княжной.

— Откуда ты знаешь, что я не предам тебя? — напряженно спросила я, пальцами цепляясь за края бортика.

— Я бы хотел знать, что будет, — он протянул мне чашу с какой-то мутной жидкостью в ней. — Но это только в твоих руках. Я уже твой, а дальше ты имеешь право делать с моим сердцем то, что сочтешь нужным.

— И не боишься умереть?

— Я не буду бояться, если оставлю за собой наследника. Так что поторопись и выпей это, — Кощей протянул мне чашу.

— Что это? — я вскинула взгляд на Кощея и взяла чашу в руки.

— Ты ещё не любишь меня, Василиса, — четко проговорил он. — И я не хочу брать тебя силой.

Все внутри похолодело. Я поставила чашу рядом с собой, а потом сцепила пальцы замком. Напряженный взгляд Кощея скользил по моему лицу, пока я все медленно обдумывала.

— Не можешь подождать, пока я полюблю тебя? — вкрадчиво спросила я.

— Нет. Мне нужен наследник до того, как я начну умирать, — категорично ответил он.

— Я не стану тебя предавать, честно-честно! — взмолилась я. — Ну, пожалуйста.

— Василиса, выпей зелье, и ты ничего не почувствуешь и даже не вспомнишь! — нетерпеливо рявкнул Кощей, а я вздрогнула и поспешно взяла кубок в руку.

Мы играли в гляделки слишком долго. За это время я решила взвесить все за и против, и, успокоившись, приняла решение. Если это мои фантазии, то какая разница, что сейчас будет? Кощей был красив и располагал к себе. Учитывая то, что нормальных отношений у меня не было, а все прошлые интрижки только разочаровывали, перспектива быть женой горячего волевого мужчины весьма прельщала. В конце концов, я бы могла лишиться девственности с каким-нибудь моральным уродом, с которым мы бы разбежались через несколько недель. А так мне представлялась возможность запомнить свой первый раз уж точно на всю жизнь. Это же может быть и не навсегда, верно?

Я бултыхнула кубок прямо в воду весьма грациозно, а потом усмехнулась, глядя на рассеянного Кощея.

— Обещай только, что будешь осторожен, — робко попросила я, и Князь на секунду даже отпрянул, напряженно смотря мне в глаза.

— Конечно, радость моя, — вскоре выдохнул он, и, быстро сократив расстояние между нами, прильнул своими губами к моим. Они оказались совсем не холодными, а очень даже теплыми. И все его прикосновения — тоже.

***

Ночь накинула на себя алое покрывало зари, отправляясь на покой. Я только начинала смыкать глаза. Как оказалось, занятие любовью очень утомляет. И, кстати, лучше бы Кощей снова сделал меня безмолвной, ибо из-за того, что иногда я выражала свои эмоции слишком бурно, веротяно, вся нечисть в Лихоозере собралась и накатала на меня коллективную жалобу за нарушение общественного порядка.

— Василиса? — тихий голос Князя раздался в непосредственной близости.