Кощей

Сказал, а предрассветную тишину словно наперекор вспорол звук сирены. Елисей вздрогнул и вопросительно на него посмотрел. Казимир нахмурился.

— Спасатели, наверное, приехали, — отозвался он. — Людей эвакуировать. Пойдем к деревне. Как всех вывезут, тоже уедем.

Елисей молча кивнул и поднялся с крыльца. Когда подошли к деревьям, он обернулся — в последний раз посмотреть на свой дом, ставший его тюрьмой почти на век.

Разбуженная деревня гудела разноглосьем. Вдоль дороги выстроились три автобуса для эвакуации. К ним неохотно подтягивались люди с сумками. По другую сторону грунтовки стояла “газель” с опознавательными знаками МЧС, нагоняла тревогу синими вспышками.

Казимир смотрел на деревенских, слушал их причитания — “да как же это?”, “да за что?”. Он понимал, что страшно остаться без всего. Потерять и дом, и часть жизни. Но не мог найти сочувствия — не получалось, когда из-за них рядом стоял Елисей.

Они держались поодаль. Один раз к ним подошел спасатель и потребовал, чтобы прошли к автобусам, на что Дементьев ответил, что они сами уедут. И на “форестер” показал. На этом разговор закончился. А потом еще бабушка Серафима пришла. В Елисея взглядом вцепилась.

— Ты как же это допустил? — злым шепотом спросила она. — Беду должен отводить, а ты!

Отшельник молчал. Вместо него ответил Казимир.

— Не все беды можно отвести.

— Не зря ты проклят! — она перевела взгляд на Дементьева. — И ты тоже.

— Да все мы прокляты, бабуль, кто чем, — Казимир шагнул в сторону, вставая между ней и Елисеем. — Вы бы лучше на автобус поторопились, пока он он не уехал. А то никакие проклятия не помогут.

Серафима обожгла его недобрым взглядом и ушла. А Елисей вдруг дотронулся до его волос — как будто застрявшие сосновые иголки или налипшую паутину вытащил. Но Дементьев был готов поклясться, что с ладони отшельника на землю ссыпался такой же черный песок, как от истлевшего яблока.

Когда скорбная вереница потянулась к выезду, Казимир подошел к машине.

— Огонь уже совсем рядом, — тихо произнес Елисей, но это и так чувствовалось.

В брошенной деревне повисла гиблая, напитанная едким дымом тишина. Где-то вдалеке поскрипывала дверь калитки или сарая. Протяжно замычала корова. Может, тоже чувствовала, что сюда идет. Сейчас Казимиру стало по-настоящему не по себе. В новостных сводках все совсем иначе. Буквы и цифры на экране, монотонный голос диктора, спешащего переключиться от тревожных тем. Вживую все страшнее.

Он сел в машину и медленно поехал к выезду. В зеркало заднего вида посматривал, как на расстоянии за ним шел Елисей. Ждал не то знака, не то чуда.

Дождался — беды. Даже отсюда он увидел испуг на лице Елисея. Отшельник замер на дороге и прижал руки к груди. Казимир вышел из машины и быстро подошел к нему.

— Не могу, — испуганно прошептал Елисей. — Кто-то остался. Не пускает. Не могу уйти.

— Да как это? — неверяще переспросил Дементьев. — Всех же эвакуировали.

— Нет. Кто-то еще здесь.

Он выругался. Вспомнил, как искали Василия — того самого ветерана, который на него с ножом бросился. Думал, что нашли и привели. Оказалось, что нет.

— Уезжай, — попросил Елисей.

— Да какое еще уезжай? Я его найду и вытащу отсюда.

Отшельник покачал головой.

— Не успеешь, — он показал на столб дыма у самой деревни. — Огонь уже здесь. Скоро все гореть будет. Уезжай, пока дорога свободна.

— А тебя оставить?!

— По другому нельзя.

Казимир лихорадочно соображал, что делать. Все и так было не очень хорошо, но вдруг стало совершенно невыносимо.

— Ладно. Мне это нихера не нравится, но ладно. Ты говорил, что здесь озеро есть?

Елисей кивнул.

— Где оно?

— В ту сторону, — он показал рукой. — Совсем рядом.

— Стой здесь, — велел Дементьев, а сам метнулся обратно к машине.

Вытащил из сумки запасную футболку и вернулся.

— Иди к озеру и жди там, — он вложил в руки отшельника футболку. — Намочи и дыши только через сырую ткань. И не вздумай никого искать. Просто сиди возле воды или в воде, пока огонь не пройдет. Держись ближе к земле.

Он судорожно перебирал знания, как вести себя при пожаре, и понимал, насколько все глупо и страшно. И что последняя искра надежды на что-то хорошее растворилась в рокоте подступающей стихии.

— Уезжай, — глухо повторил Елисей и, не дожидаясь ответа, пошел куда-то.

Казимир надеялся, что к озеру.

— Я завтра вернусь, — крикнул он вслед.

Отшельник ему не ответил. Дементьев вернулся к машине. Зло хлопнул дверью и нехотя поехал в сторону магистральной дороги — до ближайшего места, где можно будет остановиться и ждать. Чего ждать — сам не знал. Он даже толком не знал, сколько такой пожар будет бушевать. Может, и не один день. Как только добрался до условно-безопасного места, съехал на обочину. Поискал в интернете. Ответы разнились — леса могли гореть и несколько дней, и пару недель. На душе так тяжело было, как будто камень повесили, а он прямо в ад тянул. Если тот существовал где-то еще, кроме как в нескольких километрах отсюда.