Кошак

— Ну… он же не такой замкнутый, как другие, — пожала плечами Старшая. — С ним интересно. Он стремится к личностному развитию — сам, без всякого понукания! Отличный боец. Герой Республики. Даже прозвище уже заслужил… целых два прозвища. Почему нет? Мне, например, просто трахаться не интересно… Нет, интересно конечно, но с ним можно сделать игру разнообразней. Обсудить что-то, так сказать, в процессе. У него ведь голова отлично работает. Язык без костей, опять же… Он очень красивые комплименты делает. Я даже заметила… это не хуже ласк языком работает.

К этому времени мы с Лайной окончательно пришли к полному взаимопониманию, она по итогу даже имплант задействовать не стала — чтобы могли не только развлекаться, но и участвовать в разговоре. Сообразительная, однако! Поэтому слова Милены не прошли мимо. Более того, разговор сестёр выдался чрезвычайно интересным, богатым на откровения. Под впечатлением от недавнего рандеву с рыжей мне вдруг пришла в голову занятная мысль. Вроде просто шутка, но мало ли…

— Арья, — привлёк я внимание звёздной. — Ты знаешь, я плотно пообщался с котом в медицинском центре… Много от вас про них слышал до и после. А не может эта их замкнутость быть связана как раз с тем, что им прохода не дают? Вы их, конечно, развиваете… на свой лад. Но совсем лишаете инициативы. Почти не общаетесь с ними. Не доверяете в полной мере. Вот если бы вы стали вести себя с другими котами, как со мной — не дало ли это импульс к их личностному развитию?

— Я ещё с твоей инициативой не разобралась, что делать, а ты тут про других уже рассуждаешь… — хмыкнула из-под меня рыжая и сорвала самый настоящий аншлаг.

Кошки принялись зубоскалить. Вспоминать, в каком деле давали котам инициативу. Как те орали, когда их «благодарили» за эту самую инициативу. Одним словом, как обычно свели всё ниже пояса. Только Арья не участвовала в этом балагане. Она сначала изрядно загрузилась, а потом посмотрела прямо на меня. И было в этом взгляде что угодно, только не веселье. Казалось, он рентгеном пронзил меня насквозь, силясь вытащить что-то прямо из мозга.

— Тихо, кошки! — рыкнула она наконец. — Вы что, серьёзно не понимаете?! Леон ведь сейчас такую вещь сказал… Мы так с девчонками молодыми работаем. А с котами — нет. Мы их просто трахаем. Как игрушек. Да, они упёртые. Забавные. С ними интересней, чем с обычными республиканцами. Но ведь мы реально не проводим с ними никакой психологической работы! Надо с Тиной будет об этом поговорить…

На Арью в ответ странно посмотрели почти все сёстры. Она сразу примолкла. Взгляды и настрой валькирий не укрылись и от меня. Смех смехом, однако за их развязностью и показным небрежением крылась растерянность. Всё-то они поняли, эти кошки драные! Просто пытались отложить неудобный вопрос, чтобы его немного обмозговать. Понять, как теперь с этим жить. Ведь я не сказал ничего нового, каждая из них за эти без малого полгода подспудно и сама дошла до чего-то подобного. Я лишь озвучил сокровенное, перевёл вопрос из подспудного в осознанное. И теперь каждой республиканке придётся обдумать его в явной форме. Вынести суждение. А они этого ой как боятся, эти терминаторы в юбках!

Глава 8. Великая сила любви

Искусственное силовое небо Сферы то и дело расцвечивали цветные отблески. Они были самых разных, порой совершенно фантастических, расцветок. Красное, голубое, жёлтое, цвета радужной плёнки — цвета сплетались, змеились, переходили один в другой. Впрочем, причина остаточной иллюминации была отнюдь не в праздничном салюте или специальном освещении. Её порождали схлестнувшиеся в ожесточённом бою силовые конструкции, каждое соприкосновение которых разлеталось по звёздному куполу росчерками змеящихся искр. Только здесь, в замкнутой полевой системе, искры обретали столь насыщенные, глубокие цвета, затмевая собой искусственные звёзды ритуального небосклона. Опытный наблюдатель сразу отметил бы и необычную странность в поведении полей, не характерную для боя на фламберах — с его резкими изменениями напряжённости целых областей и бьющими с неба росчерками плазмы в местах пробоя. Сыплющие с обеих сторон удары имели сегодня совсем иную природу, что отнюдь не снижало градуса противостояния.