Корж идет по следу

В этот день одна из жительниц, которую здесь запросто называла Герасимовной, с утра занималась стиркой. Муж ее, грузчик Степан, отработав ночную смену, спал.

Герасимовне не хватило воды на полосканье, и она отправилась к колонке.

Около нее, поставив на землю ведра и забыв про них, о чем-то громко и возбужденно судачили женщины.

— Подумать только: пятьдесят тысяч!.. — всплеснула руками толстая, в засаленном платье старуха, обводя соседок круглыми от удивления и жадности глазами. — Сундук, прямо цельный сундук!..

— О-ох!..

— А может, и больше… Я говорю, может, тут не этим пахнет…

— Все может быть. В таких случаях всегда меньше говорят, — дескать, ничего особенного не стряслось…

— Господи, что делается!..

— Кто-то поживет теперь!..

— Их, сказывают, не один был…

— Ну и что! Такой кучи всем хватит, милая моя… Нам бы хоть чуть от нее…

Женщины о чем-то вздыхали и охали, чему-то удивлялись и, кажется, даже завидовали. Герасимовна протиснулась в середину круга.

— О чем это вы, бабы?

На нее посмотрели удивленно.

— Вот те на!..

— Ты разве не слышала?..

— Что?

— Банк ограбили! — гаркнула старуха в лицо Герасимовне.

— А батюшки! — Герасимовна охнула и схватилась за грудь. Она словно онемела и только дико смотрела на перебивавших друг друга соседок.

— Многие тыщи денег унесли!..

— Вошли, говорят, наганы наставили и давай шуровать!..

— Ох, господи, страсти какие!..

— Страсти! Они, вот, хапнули, а теперь их ищи-свищи! С деньгами везде дорога…

Новость была потрясающей… Герасимовна выспросила подробности и, расплескивая воду, побежала обратно.

Она, запыхавшись, поднялась на второй этаж, поставила ведра и снова выбежала в коридор. Новость распирала ее, Герасимовне просто необходимо было поделиться ею хоть с кем-нибудь. Она торкнулась к своей приятельнице Марковне. Заперто, — видно, ушла на рынок. В квартире напротив тоже никого не было, если не считать восьмилетней девчонки Таньки, мирно игравшей на полу в куклы, да кошки, с ласковым мурлыканьем бродившей около нее. Уж не им же рассказывать!

Герасимовна решила заглянуть в соседнюю комнату. Там жило четверо молодых парней. Все в доме почему-то называли их студентами, но Герасимовна ни одного из них никогда не видела с книжками или тетрадками и, чем они занимаются на самом деле, сказать не могла. Да ее это и мало интересовало. Изредка они заходили к ней по-соседски перезанять денег. Их можно было считать знакомыми и как знакомым следовало рассказать новость.

Дверь у соседей была притворена не плотно. Из-за нее слышались приглушенные голоса, временами смех и чей-то густой голос, покрывавший всех. Герасимовна на минуту остановилась, подыскивая предлог для посещения, взялась за ручку, еще чуть приоткрыла дверь, и вдруг застыла…

Минуты три стояла она, ошеломленная своей догадкой, вся превратилась в слух, боялась дышать. Еле оторвалась от двери и на цыпочках проскользнула к себе…

— Степан! Степан, встань-ка!.. — кинулась Герасимовна будить мужа

Тот с трудом открыл глаза и тут же закрыл снова. Сердито спросил, повернувшись на другой бок:

— Чего тебе?

— Банк ограбили! — громким шепотом выпалила Герасимовна и еще яростней принялась трясти мужа.

— Ну что ты пристала! Какой банк?..

— Тише ори! Банк, банк городской! Сказывают, начисто все выгребли. Да вставай ты, нечистая сила!.. Протри зенки-то!..

Степан понял, что жена не даст ему больше спать. Он сел на кровати. Почесывая сильную волосатую грудь, поднял всклокоченную голову:

— Тебя что, дурная муха укусила?..

— Да ведь банк…

— А мне какое дело? Мне-то что, дура ты набитая! Что я — сыщик, искать побегу?.. — Степан оттолкнул жену и хотел снова завалиться на кровать.

Герасимовна насильно удержала его за рукав.

— Постой, постой! Слышь-ка! — Герасимовна села рядом, горячо зашептала, то и дело заглядывая Степану в лицо. — Может, и искать нигде не надо… Я уж думаю, не соседи ли, что рядом живут…

— Чего?

— Да банк-то, мол…

Степан хотел что-то сказать, но Герасимовна не дала ему вымолвить слова.

— Да, да, да! — махнула она рукой. — Ты пойди, послушай у ихней двери…

— Ну и ну! Совсем рехнулась баба!

— Ах, та-ак!.. — Герасимовна подперла руки в боки и решительно шагнула к двери. — Я сейчас схожу к ним, узнаю…

Степан метнулся за ней.

— Стой, дура! К-куда!

Степан не стал спорить дальше. Он натянул штаны и босиком, в одной рубашке прошел в коридор. Притихшая Герасимовна внимательно следила за ним, высунув голову за дверь. Глаза ее горели…

Да, и впрямь что-то тут было неладно. У соседей шел какой-то спор, и в нем то и дело упоминались деньги, облигации, банк…

Грузчик мигом оделся и, наказав жене держать язык за зубами, побежал в милицию.

В Уголовном розыске в это время царила тишина — работники вели поиски по городу, во всем помещении никого не осталось, кроме ответственного дежурного, его помощника и буфетчика — усатого толстяка с сытой и словно заспанной физиономией. Дежурный сидел у телефона, отвечал на редкие звонки, записывал короткие сведения, поступавшие от агентов. Помощник с буфетчиком, забыв все на свете, азартно резались в шашки, пристроившись на диване.