Корсар. Наваждение

Украшен был терем по балкону и наличникам где – затейливой древнерусской резьбой, где – рунической вязью, где – имитацией северных вышивочных орнаментов. Невдалеке… нет, выражение «участок» или даже «сад» – не подходило.

Это был скорее перенесенный сюда частью из чеховских рассказов, частью – из повестей Тургенева и Бунина «загородный сад» (так тогда назывались парки) в вымышленном имении. Здесь мирно соседствовали вековые сосны, вытянувшиеся длинными свечками над высоким берегом узенькой речушки, заросли крыжовника и малины, сплетения ветвей невысоких яблонь, груш, слив, винограда, диковинного и не вызревавшего в Подмосковье, но оплетающего все и вся; и кусты волчьей ягоды, и жимолость, и дикая роза – шиповник, облагороженный привитыми побегами, но так и оставшийся вольным и ярым.

Впечатление леса, недальней реки, деда в лодке-плоскодонке – с удочкой, в длиннополом плаще и широком соломенном капелюхе – все это было столь явственно, что казалось единственной реальностью, явью на земле. Особенно после всех болезненных и искусственно ярких событий ночи. И… Дима увидел это – со своей лежанки. Плоскодонка с негромким плеском причалила, оттуда вышел сухощавый мужчина с короткой бородкой, зачесанными назад волосами и синими, как глубокое летнее небо, глазами – не голубыми, а именно синими, словно напоенными глубиной моря и далью воздуха.

Ольга, переодетая в полотняную рубаху и порты – все грубого полотна, но сделанное вручную, с любовью, да еще украшенное незатейливой вышивкой: красная нить по рукавам, вороту… Девушка тепло поздоровалась с «рыбаком», как про себя окрестил мужчину Корсар, и вспомнилось отчего-то из Евангелия от Матфея: «Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев: Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы, и говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков».[39]

Изморозь пробежала по спине до кончиков пальцев, – настолько неожиданными, нежданными и крамольными показались самому Корсару эти мысли…

Тем временем мужчина – крепкий, но на вид никак не моложе семидесяти – и Ольга подошли к Корсару.

– Как спалось? – спросила Ольга.

– Как в бреду. Красиво. Но – не беспокойно.

– А чувствуете вы себя как? – осведомился «рыбак».

– А вы что, доктор? – отчего-то нарочито невежливо ответил Корсар.

– И доктор – тоже, – улыбнулся старик, морщинки вокруг глаз стали глубже, а сами глаза еще более потемнели, словно то же море, но на изрядной тридцати-, а то и пятидесятиметровой глубине… И еще – в глубине этих глаз бегали, словно искорки, блики – как бегают они по дну сквозь большую толщу морской воды – если сама вода прозрачна и чиста…

– Я не успела вас представить? Не беда. Это – Дмитрий Петрович Корсар, писатель, культуролог, интересующийся многим человек… оказавшийся в непростой жизненной ситуации.

– Это ты называешь тупо «непростой»? – сыронизировал Корсар.

– А ты считаешь ее обычной и бытовой? – весело отозвалась девушка, пояснила мужчине: – Дмитрий написал книгу. Назвал «Грибница». И знаешь, что самое интересное? Книга вышла, но… под другим названием, а все, кто имел отношение к ее изданию, – убиты. Или – скоропостижно скончались.

– А новое название – какое?

– Представь себе – «Гробница»!

– Как п'oшло.

– Вот и я так решила.

– Ольга, может, ты… – вмешался Корсар в их разговор.

– Извини, Дима. – Девушка поклонилась немного более церемонно, чем диктовал ей ее теперешний наряд: – Позволь представить тебе Александра Александровича Волина, действительного члена Академии наук России, а ранее – СССР, специалиста по бимолекулярным технологиям и генетике, почетного члена Королевской академии естествознания, Великобритания, почетного члена Королевской…

– И протчая, протчая, протчая… – добродушно прервал церемонное представление Волин, добавил: – Я действительно еще и доктор.

– Естествознания, биохимии, психиатрии? Фрейд, Юнг, Берн?

– Есть немного.

– Герметика, астрология, алхимия?

– И это тоже есть.

– Во как все круто! Круче только яйца – от Карла Густава Фаберже!

Волин улыбнулся насколько мог мягко:

– Вы отчего-то стараетесь казаться пошлее и проще, чем есть. От растерянности? Нет, не передо мной, перед ситуацией?

– Может быть. Значит, психиатр. Вас мне и нужно. Скорее всего. Это будет удобнее для всех.

– А еще я – диагност хороший, терапевт. Если требуют обстоятельства – хирург.

– И часто у вас такие обстоятельства случались? – жестко оскалившись, спросил Корсар, не отрывая глаз от зрачков Волина. – Что – требовали… немедленного хирургического вмешательства?

– Бывало, – спокойно и, как показалось Корсару, высокомерно и даже насмешливо ответил тот.

– Да? Тогда мы – по адресу! Клиенту нужна новая голова! С насквозь другими мыслями и, главное, представлениями!

– Какими же?

– Правильными. Пересадить сможете?

– Он – сможет, – резко вмешалась Ольга. – Если ты Корсар, ему донора обеспечишь. Но дядя Саша признает только добровольных доноров!