Корсар. Наваждение

Во-первых, чутье гласит, что просто так умереть ему уже никто не даст. Во-вторых – не хочется. Да и – зачем во-первых, когда хватит – во-вторых. Правда, жизнь Корсару теперь предстоит «веселая»: как оправдать штабеля трупов? Не каким-то охотникам, а самым своеобычным «правоохранительным органам» – следствию, прокуратуре, суду, – работающим как паровоз братьев Уайт: строго по рельсам. Причем задний ход отключен давно и, видимо, навсегда. А поворачивать в сторону паровозы не умеют.

Ладно. Жизнь покажет. Если продлится, а пока…

– «Где же ты и где искать твои следы, как тебя зовут – никто не может мне подсказать…» – напел Корсар вслух. Потом открыл ноутбук, включил программу, набрал на мобильном номер. Услышал в трубке после пятого гудка:

– Генерал Игнатов!

– И что скажешь хорошего, Игнатов?

– Кто это? Представьтесь?

– Конь в пальто!

– Корсар?..

– Не узнал? Богатым буду… Да ладно – уже стал.

– Послушай, Дима, где ты?

– В Караганде!

– Я серьезно! Тебя разыскивают по обвинению в убийстве девушки…

– И только-то? А еще пять трупов – на кого повесили?

– Все шутишь…

– Да какие шутки – чистая правда! Ты мне скажи вот что, генерал. Ты – Сашку Бурова нашел? Нигде? Ни в моргах, ни в больницах? Обнадеживает. Но работаете – плохо!

– Корсар, ты совсем оборзел, понял?! Будишь в пять часов утра…

– Тогда слушай еще вот что… – бесцеремонно перебил генерала Корсар. – Высвети мне по своим каналам девушку… Ольга Белова, лет около тридцати, корреспондент The Daily Majestic в Москве и России. Когда надо? Вчера! Нет. Я сам позвоню.

– Корсар! Если ты не объявишься у меня сейчас же, я не могу гарантировать…

– А кто в наше время и что – может нам гарантировать, а? Тебе, мне, стране?

– Не юродствуй! Я о…

– Бай, генерал. Досматривай сны.

Корсар нажал отбой. Сидел и молча смотрел на еле видимую крапинку на ветровом стекле.

Генерал Игнатов застыл перед монитором компьютера. На мониторе – карта Москвы, сплошь испещренная оранжевыми точками, укоризненно мерцала.

Он бросил взгляд на стоявшего рядом офицера. Тот – только развел руками.

– Почему? – шелестяще, со скрытой угрозой спросил генерал.

– Он активировал программу сокрытия абонента.

– Стандартную?

– Если бы. Стандарт дополнен очень сильной авторской разработкой. Поэтому…

– Что по бойне на Воробьевых горах?

– Пока… ничего нового. Там был какой-то… черный человек.

– Кто?

– Мотоциклист. Весь в черном.

– «Черный человек на кровать мне садится, черный человек спать не дает мне всю ночь»[33], – морщась, пробормотал Игнатов.

– Утром станет яснее.

Генерал Игнатов встал из-за стола казенного кабинета, подошел к окну, резко отдернул портьеру. Сощурились оба разом: и генерал, и офицер-порученец; красные ободки вокруг глаз заставили обоих прищуриться и прикрыть глаза темными очками.

Игнатов некоторое время смотрел на пустынную еще в этот час площадь перед зданием, потом сказал, жестко, сквозь зубы:

– Утро в этой жизни наступает не для всех.

Глава 22

Каждый человек знает точно, что он – смертен, и знание это – ложно! Мысль эта была настолько простой и понятной, что все происшедшее ранее показалось несущественным. Утро. И если ночью все кошки – серы, то утром все – нежно, молодо и полно трепетным предчувствием тепла, света, жизни и радости… Ура!

«Утро красит нежным светом стены древнего Кремля…» Не мудрствуя далее лукаво, Корсар забросил труп злосчастного тезки императора Константина в багажник его же автомобиля, захлопнул. И – что теперь? Вернее… И – кто он теперь? Нет, не водитель бывший – с этим-то как раз все ясно. Кто он сам, Дмитрий Петрович Корсар? Сэр, пэр и эсквайр…

В прошлом – не особенно признанный научным сообществом ученый, владелец небольшой, но элитной квартирки в высотном доме в Москве, популярный писатель-культуролог и конспиролог, по жизни – плейбой, шутник и повеса… Любитель путешествовать в иных краях и землях, любитель и любимец женщин, кошек, тушканчиков, ласок, хомячков, горностаев и прочих пушных зверьков. Теперь – разыскиваемый преступник, миллионер, калиф на час, запутавшийся во времени, которое истекает, будто вода сквозь пальцы, и – в событиях. А они – хаотичны, безудержны и безумны. Как стихи. «Стихи не сочиняются, случаются». Поэт сказал какой-то. Впрочем, вирши, что сочиненные, что «случившиеся», всегда далеки от жизни, как декабристы от народа, как октябрята от октябристов, а октябристы – от Великого Октября[34]. Аминь.

Корсар закатил автомобиль на газон, под крону разлапистых ясеней, чудом не спиленных автолюбителями, и – скрылся под их листвой совершенно, естественно подмяв часть детской песочницы. И весь спрос, если что, с водителя данной иномарки Константина. Ныне покойного.