Коррумпированный Петербург

Спикер петербургского Законодательного собрания Юрий Кравцов в частных беседах признает, что выдвинутые против него обвинения возникли не из пустоты. Правда, он уверяет, что стал жертвой «подставки» со стороны одного злонамеренного человека, который просто-таки уговорил спикера провести за государственный счет ремонт новенькой спикерской квартиры в доме на Зверинской улице. Процесс искушения спикера бюджетными деньгами продолжался почти полгода.

Все началось с того, что 19 июня 1995 года супруга видного петербургского политика Галина Кравцова приобрела в собственность пятикомнатную квартиру 81 в доме N42 на Зверинской улице. Как сообщили следствию сам г-н Кравцов и его супруга, в целом приобретение вместе с расселением прежних обитателей обошлось в довольно скромную сумму — около 36 миллионов рублей (примерно 12 тысяч долларов США по курсу того времени). Вопрос о том, где спикер нашел такую дешевую (раз в десять дешевле реальной рыночной цены) квартиру в историческом здании, показался следствию настолько банальным, что его даже не стали задавать: известно, что в Петербурге в годы правления Анатолия Собчака всяк, приближенный к особе мэра или вхожий в кулуары власти, мог покупать себе такое жилье, какое ему заблагорассудится, и по довольно смехотворным ценам.

В процессе покупки жилья г-н Кравцов прибег к разным маленьким хитростям: например, одна из комнат пятикомнатной квартиры входила в городской обменный фонд — ее специально вывели из состава фонда 18 апреля 1995 года. Решением всех вопросов занимался глава семейства; его супруга, как позднее установило следствие, «лишь подписывала документы, необходимые для оформления договора купли-продажи». Юридические вопросы высокопоставленному лицу совершенно бесплатно помогал решать заведующий одной из юридических консультаций Петербурга Петр Штепан — по словам г-на Кравцова, услуги бизнесмена ответственному политику не оплачивались вследствие существования между ними «доверительных отношений» (иных мотивов в поступках г-на Штепана не нашло и следствие; маячившее было обвинение во взятке отпало).

В купленной квартире обосновались сам спикер, его супруга и дочь. В собственности супруги спикера на всякий случай осталась еще одна двухкомнатная квартира площадью 58 квадратных метров, а г-н Кравцов сохранил за собой однокомнатную квартиру на Пискаревском проспекте, где он жил еще в те времена, когда начинал хождение во власть, баллотируясь в 1990 году в Городской совет. Новое жилье, конечно, было куда более просторным, чем прежние места обитания высокопоставленного семейства. Но было каким-то неухоженным и не производило впечатления вместилища семьи одного из первых людей Петербурга. И тогда в окружении спикера появился тот самый загадочный человек, который, какое-то время поискушав государственного мужа, добился от того согласия на ремонт квартиры за государственный счет.

В договоре между г-жой Кравцовой и ремонтно-эксплуатационным предприятием N1 Петроградского района однозначно указывалось, что «собственники приобретенной квартиры своими средствами оплачивают ее содержание и ремонт, в том числе капитальный». Однако, как полагают в правоохранительных органах, сразу после подписания всех необходимых бумаг г-н Кравцов «грубо нарушил предусмотренные в них условия». И не только их, а и требования ст. 149 Жилищного кодекса РФ, где говорится: «Финансирование затрат на эксплуатацию и ремонт квартир, находящихся в собственности граждан, осуществляется за счет собственных средств владельцев квартир».

По версии следствия, в середине лета 1995 года бес попутал спикера ЗС обратиться к руководителю Департамента по содержанию жилищного фонда Александру Клименко с предложением за государственный счет отремонтировать квартиру 81 в доме N42 по Зверинской улице. В обвинительном заключении указано, что, «понимая незаконность расходования государственных денег на ремонт только что купленной частной квартиры, Кравцов сознавал, что подстрекает Клименко к хищению государственного имущества» (с точки зрения уголовного права, которое, кстати, г-н Кравцов знает достаточно хорошо, это говорит о наличии вины в форме умысла — что противоречит утверждению самого г-на Кравцова о том, будто бы он стал жертвой чьей-то злонамеренной провокации).

У г— на Клименко были свои причины для того, чтобы с теплотой откликнуться на просьбу спикера. По его словам, вступив в новую должность, он обнаружил «катастрофическое положение дел в жилищном хозяйстве города». Беды, разумеется, происходили от недостатка денег, а деньгами в Петербурге, как известно, ведает ЗС, утверждающее бюджет. Г-н Клименко обратился к главному депутату с просьбой посодействовать увеличению финансирования городского жилищного хозяйства, и спикер пообещал ему приложить для это все свое влияние на коллег.