Коррумпированный Петербург

Следователь сразу понял, что Михаил Алексеевич просто не в курсе, что находится в розыске, а санкция на его арест уже выписана.

— Ну что вы, мы свидетелей не арестовываем, — ответил он.

В марте 1993-го, после того, как Юра Кореец прекратил финансирование отсиживавшихся в Венгрии своих бывших друзей, Михаил Алексеевич приехал в Москву.

В столице он поселился в престижном районе в охраняемом милицией доме. Все квартиры его лестничной площадки были отгорожены от лифта мощной металлической дверью с сейфовыми замками. Группа захвата — несколько спецназовцев в масках и наши фаэсбэшники — около получаса безрезультатно нажимала кнопки звонков. Никто не открывал. Ситуация складывалась патовая — даже имевшаяся у них с собой взрывчатка не давала гарантии взлома, а вышибать дверь плечом или прикладом автомата можно было и не пробовать.

Через какое-то время лязгнули замки, и из-за двери-крепости высунулась бабуля с пуделем. Группа захвата разделилась — двое стали приводить в чувство «откинувшую копыта» старушку, двое подошли к двери мишиной квартиры. В замочной скважине отчетливо просматривался чей-то глаз.

— Мужик, дверь открывай, — прошипел подошедший вплотную следователь.

— Не-а! — ответил Михаил Алексеевич…

В машине по дороге в аэропорт он разговорился.

— А мы что прямо так — с мигалкой, и к трапу?

— Естественно.

— И в Питере также?

— Точно.

— Всю жизнь мечтал об этом.

— Дружи с нами, и мечты сбудутся…

Самолет натужно скрипел, прорываясь сквозь плотную завесу грозовых туч. Его подбрасывало то вверх, то вниз, создавалось полное ощущение того, что летательный аппарат вот-вот рассыпется в воздухе.

— Кстати, не исключено, — сказал Михаил Алексеевич, как бы размышляя вслух, — что, когда самолет разобьется, вы погибнете, а я нет, потому как сижу между вами. В какую б сторону ни упал, ваши тела удар-то самортизируют!

— Миша, а ты знаешь старое правило чекистов? — поинтересовался один из оперативников.

— Нет, а что за правило?

— Сам погибай, а задание выполняй!

Лицо у контрабандиста слегка вытянулось:

— Так вы что, меня застрелите? — уже менее бодро спросил он.

— Думай, Миша! У тебя ж высшее образование…

Михаил Алексеевич сам нашел коммерсанта Кеси, обеспечив себе тем самым рынок сбыта. Он организовал отличную инфраструктуру — фирма «Транс-Октавиан» имела собственный транспорт и собственную площадку со складскими помещениями. То и другое гарантировало спокойную работу без случайных свидетелей. Он организовал поточное изготовление поддельных таможенных документов и наладил связь с поставщиками цветных металлов — законными (например, комбинат «Североникель») и незаконными («добытчики» типа Александра Альбертовича). В общем, человек он, безусловно, талантливый, а потому заслуживает особого внимания.

Михаил Алексеевич Сергиенко родился в Гетеборге в 1957 году в семье военного. Позже вместе с семьей он вернулся в Ленинград, закончил среднюю школу и поступил в Горный институт. С дипломом геолога попал по распределению в Воркуту, где работал на шахте мастером участка и как-то раз попал в аварию. Его завалило породой, и он трое суток провел под землей без еды, питья и надежды на спасение. За это Михаила Алексеевича наградили орденом Дружбы народов, однако позже уволили. Говорят, связано это было с тем, что он начал сильно пить, хотя, может быть, просто давали о себе знать последствия аварии. А может, то и другое.

Жена Михаила Алексеевича — дочь очень высокопоставленного военного медика, занимавшего тогда пост заместителя начальника ленинградской Военно-медицинской академии. В восьмидесятые годы они вернулись в Ленинград, где в какой-то момент он бросил пить и занялся бизнесом.

Михаил Алексеевич — интересный собеседник, в разговоре с ним создается впечатление, что он широко образованный человек, хотя на самом деле скорее эрудит, умеющий поддерживать беседу на любую тему. Он эгоистичен в общении — любит быть постоянно в центре внимания, обидчив, легко выходит из себя.

По натуре он — авантюрист, игрок, но игрок большого масштаба, намного превосходящий по уровню среднего мошенника. Работники ФСБ считают, что Михаил Алексеевич без проблем мог бы стать высокопоставленным работником любой спецслужбы, благо обладал уникальными способностями к чисто оперативным ходам. Например, вербовку сотрудников таможни он проводил с соблюдением всех правил и традиций оперативного мастерства, хотя специально никогда ничему подобному не обучался.

Он физически крепкий волевой мужчина, который имеет уникальную способность легко и естественно находить контакт с самыми разными людьми. Психологи называют такой тип «гением коммуникабельности». Он сразу внушает доверие и практически с первой же встречи захватывает инициативу общения, берет на себя роль «первого номера».

В какой-то период своей жизни Миша запил, запил настолько сильно и надолго, что многие пророчили ему судьбу хронического алкоголика. Но в один прекрасный момент он завязал, действительно перестал пить и занялся бизнесом. Им-то и стала контрабанда цветных металлов.