Коррумпированный город

Мы должны быть благодарны Богу и прозорливости местных руководителей за то, что жизнь нашего замечательного города не была запятнана и нарушена угрозами КПП и насилиями коммунистов. Почти два года назад, в мае 1944 года, когда великое побоище все еще продолжалось и наша промышленность из последних сил старалась выиграть битву за производство отцы города во главе со всеми уважаемым гражданином муниципального округа Алонсо П. Сэнфордом и нашим вновь избранным мэром Фримэном Аллистером предугадали опасность рабочего насилия и пресекли его в корне. В то время под предлогом потребностей в рабочей силе в период войны и дурацкого фаворитизма правительственной администрации агитаторы из КПП, коммунистически настроенные пропагандисты и другие диссидентские элементы проникли на наши предприятия, пытаясь заложить основы для будущей подрывной и революционной деятельности, которая ныне наблюдается в других районах страны. Но хранители нашей муниципальной добропорядочности проявили бдительность и осторожность. Путем эффективного использования наших превосходных полицейских сил удалось удалить и должным образом разделаться с агитаторами, которые могли бы помешать нам внести свой вклад в национальные усилия. Мы живем в городе, граждане которого проявили достаточно мудрости, чтобы предвидеть грозящие им беды, а муниципальное правительство показало достаточно мужества, чтобы своевременно принять превентивные меры.

В результате мы без ложной скромности можем похвастаться тем, что местный промышленный район представляет собой одну из немногих зон спокойствия среди хаоса, захлестнувшего трудящихся всей страны. И пусть лунатики и фантазеры типа Уоллеса не утверждают, что наш город проводит антирабочую политику. Массы наших жизнерадостных и высококвалифицированных рабочих, объединенные в независимые профсоюзы, с презрением смеются, над такой выдумкой.

Мы - за американский образ жизни. Мы предлагаем другим свой замечательный пример, который сияет подобно доброму деянию в этом испорченном мире, как сказал Бард, обращаясь к обезумевшей нации, терзаемой насилием и противостоянием. Наша местная Торговая палата положительно относится к запросам новых и старых фирм, подыскивающих новые места для своей деятельности, интересующихся возможностями получения дисциплинированных и патриотически настроенных рабочих перед лицом возникающих огромных рынков Среднего Запада".

- Довольно острый материал, да, приятель? - произнес за моей спиной официант. - Я тоже прочитал эту статью.

- Вам она понравилась?

- Не смеши меня. - Он поставил передо мной блюдо и сплюнул на пол. - Мой старикан и моя престарелая родительница проработали на Сэнфорда последние тридцать лет. Теперь они совсем постарели, а зарабатывают меньше, чем когда начинали работать. Работал там и мой брат какое-то время, пока ему не сломали локоть свинцовой трубой и не вышвырнули из города. Он был одним из иностранных агитаторов, о которых говорится в этой статье. Если Бобби коммунист, тогда я сам - дядя Иосиф Сталин.

- А как народ в целом относится к этой истории?

- Те, кто хотят этому верить, верят. - Он подал мне нож и вилку и поставил уксус в центр стола. - Практически все, у кого есть деньги в банке и кто думает, что можно выжать еще что-то. И все эти проклятые канцелярские крысы в банках, продавцы и стенографы, которые с умилением лижут задницы своему начальству. Остальные понимают, что это ерунда. Господи, каждый же знает, кому принадлежит эта газета.

- Сэнфорду?

- Вот видите, вы сразу догадались. Принести кофе?

- Принесите.

- С сахаром или без?

- С сахаром.

Он принес кофе в толстостенной белой чашке и опять удалился шаркающими шагами.

Когда я проглотил последний кусочек рыбы, дверь ресторана открылась, и кто-то вошел. Следуя выработанному мною правилу, я съежился на своем стуле, чтобы голова не торчала над невысокой стенкой кабинета. И хорошо, что я это сделал, ибо услышал голос, который принадлежал Джою Солту:

- Я хочу забрать этот портфель.

- А я хочу тебе его отдать, - отозвался официант. - Думаешь, мне приятно держать тут под прилавком такой товар?

- Не знаю, о чем ты говоришь. Каждый страховой агент ходит с портфелем, не так ли? Имею я право ходить с портфелем или нет?

- Понятно, теперь ты торгуешь страховыми полисами? Если бы полицейские нашли эту вещь у меня, я бы влип.

- Ни один полицейский не вмешивается в мой бизнес. - Зазвенела монета, стукнувшись о прилавок. - Вот, возьми. Купи себе шприц и не суй свой нос куда не надо.

- Согласен, - проворчал официант. - Но это относится и к тебе, Солт.

- Для тебя я господин Солт, ясно? - Дверь открылась и захлопнулась.

Я высунулся из-за угла своей кабины и убедился в том, что Солт уже не виден из окна. Выходя из ресторана, я дал официанту полтинник и сказал, что сдачи не надо.