Корректировщик. Заповедник смерти. Утечка информации. Пираньи

Нет, рассказывать о схеме – все равно что объяснять слепому, какой цвет имеет небо. Березину не хватило бы красноречия, чтобы описать ее красоту и стройность. Она была неотразимо логична, выразительна, и он уже видел за тонкими линиями чертежа сам аппарат!

Наверное, он выглядел достаточно ошеломленным, как и Кнежич, впрочем, потому что Ивлев засмеялся, свернул лист ватмана в рулон и убрал в шкаф.

– По лицам вижу, что вам не терпится узнать – что, зачем и откуда? Итак, первое – что. Максиму сия область ближе, он уже работал с СВЧ-приборами. Это генератор ультразвуковых частот магнетронного типа, шкалу волн вы видели на схеме. Теперь – зачем. Хочу проверить оригинальную гипотезу, по которой НЛО движутся в создаваемых ими зонах с иным течением времени. Владислав уже схватился за эту мысль и строит свою теорию. Ну а начнет, наверное, Максим.

– Извини, – сказал Березин сдержанно, – тут и сомнений быть не может, но у меня возник вопрос: мы что – будем облучать НЛО? Что это нам даст?

– Это уже целых два вопроса. – Ивлев сощурил вспыхнувшие глаза, ставшие вдруг янтарными. – Как известно, НЛО не реагируют ни на радиозапросы, ни на лазерный луч, ни на ухищрения нашего уважаемого Павла Франциевича, – Кнежич страдальчески вздохнул, – перебравшего массу вариантов связи. А вдруг они нас просто не слышат?

– Угу, – промычал Березин, стараясь не встречаться взглядом с Ивлевым. – А СВЧ-крик этого излучателя, стало быть, услышат?

– Утверждать не берусь, но будем надеяться.

Березин был разочарован до того, что перестал следить за своим лицом, и Ивлев, очевидно, понял, о чем он думает. Начальник улыбнулся:

– Не заглядывай в далекое будущее, Максим, кто знает, на что станут реагировать НЛО. А излучатель не прост, изготовить его сложно, просчитать рабочие параметры будет нелегко. Я даже думаю, что одним нам не справиться.

Оптимизма это Березину не прибавило, но зато он понял, что Ивлев на них надеется, в частности на него, и Максим не хотел убивать в начальнике эту надежду. К тому же ему показалось, что Ивлев в чем-то неискренен, чего-то недоговаривает, и хотя анализировать разговор он не стал, все же мысль надолго запала в душу. Осталась маленькая надежда, что в ходе работы над излучателем Березин сам разберется в его особенностях, и тогда станет понятным то, о чем умолчал Ивлев. А может быть, он сам хотел, чтобы Максим разобрался во всем без подсказки? Ведь он видел, что Березин остался недоволен его объяснением цели создания излучателя. В самом деле, зачем разрабатывать столь сложный аппарат для связи с НЛО? Если бы они захотели, они бы сами связались с людьми гораздо более простым и доступным способом. Что может быть, например, проще радиосвязи? Или, наконец, звуковой? А излучатель... уж не воздействоватьли на НЛО собирался Ивлев? Хотя, с другой стороны, мощность будущего аппарата не столь велика, чтобы воздействовать, а с третьей – кто его знает. Сбить их пытались, ничего не вышло, вот и все воздействия. Единственно, за что можно зацепиться, так это за самостоятельные крушения НЛО. Отчего они произошли, что им сопутствовало? Может, и Ивлев исходил из этого? Кстати, не забыть бы спросить, разобрались ли химики с теми осколками, которые им предоставили очевидцы крушения НЛО в качестве остатков разбитой «тарелки»?

Березин уже давно ушел из кабинета и работал в лаборатории, удивляя Анну рассеянностью и глухотой, а взбудораженное «серое вещество» все продолжало вить цепочку размышлений, добавляя все больше звеньев фантазии, и в конце концов он понял, отчего люди становятся шизофрениками – от чересчур развитой фантазии, берущей верх над реальностью. Если он не перестанет... и все же не может быть, чтобы в его рассуждениях не было рационального зерна.

В этот день он так и не смог заняться излучателем, хотя Ивлев сам занес ему рулон со схемой. Сначала Рудаков показал всем кадры, снятые им под Красноярском на метеостанции, и Березин не мог не признать, что ему, да и всем им невероятно повезло! Снимки были отличные, особенно последние – падение НЛО на метеостанцию, и даже Ивлев, редко высказывавшийся о качестве их работы, сказал, что это редкая удача, когда исключительность события соединяется с подготовленностью специалиста. Рудаков был, наверное, польщен, хотя и остался невозмутим, как Будда.

Группе Гаршина прибавилось работы, и Владислав ушел, унося все привезенное Михаилом – фотоснимки, пленку, записи приборов.