Корпус мутантов

Все снаряды — в общей сложности шесть снарядов, движущихся до сих пор по параллельным траекториям и на небольшом расстоянии друг от друга к северу — вдруг резко повернули на восток, набрали скорость и через несколько секунд исчезли, выхваченные враждебным воздействием из зоны видимости зонда, за краями индикатора цели.

Тора словно остолбенела от страха. Это продолжалось до тех пор, пока она не повернулась и не издала первый настолько негромкий крик ужаса, что Родан подоспел слишком поздно, чтобы увидеть, что случилось с ракетами.

Тора сбивчиво рассказала об этом. Родан поспешил к сиденью пилота, запустил двигатели на полную мощность и снова привел корабль в состояние покоя меж двух противоборствующих сил.

В его голове проносились мысли, складывающиеся в смутную картину: ДЛ-ы!

Это была не более, чем догадка, но из всего, что можно было предположить, она казалась наиболее правдоподобной. ДЛ-ы имели на Луне не обнаруженную пока базу — почему им не могла придти в голову мысль о создании запасной базы на Венере?

Единственным противоречием, которого Родан не мог объяснить, был тот факт, что, собственно говоря, на «Добрую надежду» не было совершено нападения. Тяговый поток — направленное гравитационное поле — был относительно слабой силой в сравнении с тем, что противник мог сделать с кораблем, который, так сказать, одним движением руки отражал шесть гравитационных ракет.

Но Родан не дал вывести себя из равновесия. Он делал то, что считал наиболее разумным: он медленно отводил «Добрую надежду», которая изо всех сил своих агрегатов боролась с тяговым потоком, вниз. С момента на момент он ожидал более мощной, более опасной атаки неизвестного противника, но ничего не происходило. Родан попытался представить себе менталитет существа, который явно хотел заполучить вражеский корабль, но ничего не предпринимал, когда корабль определенно уходил из-под его воздействия.

Поток унес «Добрую надежду» до сорокового градуса северной широты. Линия побережья арктического континента, тянувшегося примерно на уровне тридцать восьмого градуса широты, была пройдена.

Родан положил конец дискуссии.

«Мы садимся! — оповестил он. — Надеюсь, таким образом мы освободимся из-под чужого влияния. Может быть, нам будет легче выйти на рубеж атаки врага внизу. У нас нет другого выбора. Противник сильнее нас — по крайней мере, по количеству энергии, имеющейся в его распоряжении, но надеюсь, что не в отношении прогресса его техники. Предположим, что она равна по уровню нашей, тогда противник не сможет обнаружить нас, как только мы осуществим посадку. Очевидно, что на арктическом континенте есть достаточно возможностей, чтобы спрятать такой корабль, как наш. Пока мы движемся в джунглях или на небольшой высоте над джунглями, мы остаемся невидимыми. Но поскольку мы не можем позволить себе совсем не обращать внимания на неизвестного противника в зоне наших действий, нам не остается иного пути, как пробираться сквозь джунгли».

Булль хотел ответить, но в этот момент события приняли почти сенсационный оборот. Приемник доктора Маноли вдруг принял вызов. Поскольку он работал на гиперзвуковой основе, то, значит, противник располагал передатчиком соответствующей конструкции. Это было доказательством высокого уровня развития техники. Из приемника послышались отчетливо отделенные друг от друга, безупречные в акустическом отношении слова. Тем не менее, понять их никто не мог, даже Крэст.

Родан обратился к Маноли.

«Ответ: мы пришли с добрыми намерениями! Мы протестуем против влияния на наш курс».

Маноли сделал, что ему было поручено. Он едва успел договорить до конца, как приемник начал отвечать. Родан надеялся, что будет в состоянии проанализировать их язык; но слова были точно такими же непонятными, как и первые.

Родан отодвинул Маноли в сторону и повторил свой призыв на языке арконидов. В ответ он получил опять нечто непонятное. Ему казалось, что неизвестный постоянно повторяет одни и те же слова. То, что говорил он сам, видимо, не производило на того ни малейшего впечатления.

«Крэст! — позвал Родан. — Я выну ленту. Введите ее в автоматическое устройство и посмотрите, не обнаружит ли оно, что это за язык».

Он открыл ленточно-регистрирующий аппарат, соединенный с передающим и принимающим устройствами, и вырезал из ленты участок, на котором была записана речь неизвестного. Крэст взял ленту и передал ее на исследование автоматам-переводчикам.

Тем временем неизвестный замолчал. Родан с беспокойством подумал, что это могло быть предисловием к атаке. Может быть, тяговый поток был лишь необычным вспомогательным способом ориентирования для кораблей врага.

Родан вел «Добрую надежду» с максимальной скоростью. Высота стремительно падала, а при удаленности от поверхности в десять тысяч метров и ниже уменьшалась также и сила гравитационного поля противника. В тысяче метрах от поверхности она практически исчезла, и «Добрая надежда» снова в полной мере обладала своей способностью к маневрам.