Корпус мутантов

Никто, кроме Дерингхауса, не мог лучше видеть, что страшный энергетический луч задел только нижнюю полусферу. Тем не менее, там все было раскалено до бела. Арконическая сталь растекалась, как масло на жарком солнце. Светящиеся металлические пары вырывались из разрушенной нижней части корабля, оставлявшего эти газы за собой, будто горящий шлейф. Яркое мерцание защитного экрана погасло. Дерингхаус увидел еще только раскаленную до бела обшивку нижнего полукупола. Он растерянно позвал Родана и других мужчин с борта «Доброй надежды». Не получив ответа, он был вынужден проявить все свое умение, чтобы последовать за удаляющимся сквозь ударную кинетическую энергию телом.

Далеко впереди него мчался сквозь черноту космоса огромный шарообразный космический корабль. Его оружейные башни пылали. Он превратил упорядоченную оборонительную линию кораблей ферронцев в смешение панически разлетающихся тел, несших все большие и большие потери под страшными ударами превосходящих сил.

Таким образом, ферронцы потерпели окончательное поражение. Дерингхаус, побледнев, смотрел на телеэкраны. Тем временем «Добрая надежда» приближалась к Девятой планете Системы.

Обшивка замыкающего канала горела светло-красным цветом.

«Вообще-то, они должны были бы уйти, — разнеслось вдруг из громкоговорителя. Это был капитан Клейн, отозвавшийся из второго истребителя. — Это был всего лишь касательный выстрел. В случае необходимости я попытаюсь закрепить мою машину на верхнем шлюзовом отсеке. Их скорость составляет только тридцать процентов от скорости света».

«Всего лишь касательный выстрел? — рассмеялся Дерингхаус с сомнением в голосе. — Откуда только появился этот космический корабль-монстр? Давай, уменьшаем дистанцию. Они летят прямо к планете».

24.

Им потребовалось восемь часов, чтобы заглушить остаточную скорость «Доброй надежды» с помощью двух еще целых обычных двигателей. Однако, и с ними дело пошло бы куда быстрее, если бы в работу включились сильно поврежденные нейтрализаторы прижимающего усилия.

Поскольку они уже не функционировали, можно было тормозить только с той скоростью, которая абсорбировалась работающими с перебоями проекторами. Погружение в плотную воздушную оболочку Девятой планеты напоминало падение. Родан был вынужден подвергнуть экипаж сильным инерционным нагрузкам, поскольку возникающие силы уже не могли полностью поглощаться. Тем не менее, ему пришлось тормозить с большой тягой, так как после первого соприкосновения с молекулами воздуха вышли из строя еще и проекторы энергетического отражательного и отталкивающего поля.

Поэтому вспомогательная лодка падала сквозь быстро становящиеся все более плотными газовые массы. Если бы вышли из строя антиприборы силы тяжести, то масса «Доброй надежды» раскололась бы с огромной силой.

Таким образом, невесомый корабль можно было задержать, но несмотря на это, посадка прошла с большими трудностями. Устройства нижней половины сферы были разрушены. Отважиться на ремонт во время длительного маневра торможения было нельзя, так как кроме очень высоких температур давало о себе знать и смертельно опасное гамма-излучение. Было ясно, что «Добрая надежда» за десятую долю секунды превратилась в беспомощную кучу обломков. О сверхсветовом полете нечего было и думать. Гиперконвертеры, необходимые для создания защищающего структурного поля, были полностью расстреляны. Проникшая туда в защитных костюмах ремонтная бригада не смогла найти ничего, кроме распадающихся металлических обломков. Другие устройства можно было восстановить, но главные машины — никогда.

Но еще до того, как «Добрая надежда» по указаниям Хактора погрузилась в атмосферу, Родан уже знал, что стал пленником Системы Веги.

После посадки вблизи большой столицы Девятой планеты они были холодно приняты космическими офицерами-ферронцами. Медленно остывающий, трещащий по всем швам корпус корабля лежал теперь в глубоком бункере.

Клейн и Дерингхаус попытались попутно помочь своими истребителями возвращающемуся на Восьмую планету флоту ферронцев.

Люди и оба арконида находились на чужой планете, среди чужих живых существ, воспринимавших тяжелые повреждения «Доброй надежды», по-видимому, со смешанными чувствами. Родан понял, что первоначальная буря восторга от него и от такой боеспособной «Доброй надежды» стихла. Хактор, пойманный в пустом космосе ферронец, печально сидел в помещении центрального поста управления. Булль и техники пытались наладить важнейшие приборы управления.

Крэст казался абсолютно внутренне разбитым. Он апатично и безучастно сидел в углу. Тора, еще более чувствительная, чем ученый-арконид, боролась с начинающимся нервным срывом.