Корпорация "ЭнергоТэк". Ошибка создателя (СИ)

— Нет конечно. Только на злодеев и только на тех, кто мог быть для колдуна опасен. Ты же знаешь — злодеи, в отличие от добрых людей, непредсказуемы. Доброта — она постоянна, а зло может тебе даже помогать, пока ему это выгодно, а как невыгодно — раздавит тебя и не заметит. Так вот. Узнал Колдун, значит, какими гадостями Кощей занимался, да и наложил на него заклинание. Но также на всякий случай, чтобы заручиться хорошим расположением Султана, рассказал тому о предательстве его слуги. Султан разозлился, затоптал ногами, созвал всю свою рать, но, по разным причинам, никто из верных слуг этого великого правителя утихомирить Кащея не смог. Султан бросился к Колдуну и стал умолять того помочь ему решить проблему предателя. Колдун, не будь дурак, запросил свою цену за это. Цена была высока. Султан сильно разозлился, но дело зашло слишком далеко и ему пришлось согласиться на эти условия. Тогда Колдун рассказал, что заклинание активируется набором слов — дурацкими несуществующими словами, похожими на китайское имя. Имени такого не существовало в природе, видимо, чтобы никто не активировал заклинание случайно. Тогда султан попросил своего писаря написать Кощею бессмысленное письмо и подписаться этим как бы именем. Письмо доставили, и секретарь Кощея зашёл к нему в кабинет и громко сказал "Вам письмо от блаблабла". Кощей прочёл письмо и сжёг его, так ничего и не поняв. Но через некоторое время, у Кощея проснулась совесть. Она начала грызть его, напоминая обо всех его злых делах. Кощей пил, кололся, громко кричал, пытаясь заглушить совесть, но заклинание было очень сильное и, не выдержав, он шагнул в окно. С сорок шестого этажа. Вот такая жутковатая сказочка.

— Но что именно попросил Колдун?

— Колдуна, больше всего на свете волновала безопасность. Его и его близких. Вот он и попросил у Султана её гарантировать.

— Но как именно?

— А вот на этом моменте сказочника утащила служба безопасности султаната и мы так и не узнали этого…

— Дурак!

— Зачем тебе это знание? Легче тебе точно не станет. Но теперь твоя очередь раскрыть душу. Почему ты вернулась? Не для того же чтобы полетать на джете? — съязвил я.

— Я могу и сама себе джет купить. После развода мне досталась половина банка и я очень удачно вложилась в нефть, как ты помнишь, — не осталось в долгу Аня.

— Точнее в её падение, ага. Работа в аппарате премьер-министра имеет свои плюсы, да?

— Скорее дружба с Антоном.

— Я не понял ни почему ты ушла, ни почему вернулась, — не сдавался я.

— Я хотела стабильности. Семьи. Детей. Кюхен, Киндер, Кирхен. Ты со своим недоразводом, и образом жизни не собирался ни жениться на мне ни предлагать нормальную женскую долю.

— Ахаха, — я рассмеялся, — ты реально этого хотела?

— Я говорила это тебе. Ты вообще не слушаешь то, что тебе неинтересно. И сейчас такой же.

— Но тогда почему ты развелась? И почему вернулась?

— Дура, потому что. Пожила так пару лет и поняла что не могу. Тупею. Расплываюсь, — она перехватила мой взгляд на её животик и ножки и нахмурилась, — Не в смысле что толстею, а морально. Ну и Валера… Оказался совсем не тем. Не на белом коне.

— Валера. Что за имя вообще. Как можно было выйти замуж за Валеру?

— Знаешь, Дэн, а не пойти ли тебе в задницу, а?

— Ну ладно, ладно, — я рассмеялся, и Аня улыбнулась тоже, — я скучал. Всё это время. Я знал, что ты вернёшься. Каждую секунду. Хорошо, что работы было столько, что не было времени сильно задумываться. И хорошо, что ты вернулась сейчас. Я, если честно, не знаю, зачем бы мне всё это, без тебя…

— Милый, я тоже…

На этот раз поцелуй длился гораздо дольше минуты, но его опять прервали.

— Сеньор Крилов, сэр! О… Простите сеньорита Анна! Капитан очень сильно просит вас подняться на мостик, говорит очень очень важное дело, — стюард итальянец говорил на ломанном английском, но лицо его было напуганным.

— Четыре утра, ватта фак? — посмотрел я на часы.

— Сеньор капитан просил передать, что это то самое дело, по которому вы просили звать в любое время суток, сэр, — настаивал стюард.

— О! Ну началось, — я принялся выбираться из пледа и теплых объятий Энни, — мне пора, пойдешь со мной или будешь встречать рассвет?

— Конечно пойду, — ответила Энн, — пропустить такой цирк, как же.

Мы поднялись на мостик, пройдя мимо уже уснувших преферансистов, которых заботливо прикрыли пледами стюарды. Утром в море весьма зябко, но это хорошо. Как раз выветрятся из головы остатки вечерних возлияний.

Кэпа звали Джованни, фамилию я не помнил, так и звал его — капитан Джованни. Он был не на шутку встревожен, бледность его лица могла поспорить с белизной кителя.

— Сеньор Дэн, у нас очень очень очень серьезная проблема, беда, сеньор Дэн! — английский у кэпа тоже был не очень, зато превосходные формы он, как и все итальянцы, использовал весьма массированно.

— Святой господь, кэп! Надвигается шторм? Ураган?

— Хуже, гораздо, чудовищно хуже сеньор! С нами связался ракетный крейсер США, нам приказывают заглушить двигатели и лечить в дрейф!