Коровы ели туман (СИ)

Все столики у окон были заняты, а столиков в центре зала едва касался утренний свет.

"Ну, не больно-то и хотелось на серую улицу пялиться", ― Вячеслав уже почти выбрал место в углу, как увидел: напротив, у окна сидела молодая женщина: растрёпанная коса светло-русых волос, непослушных, как ветер, рубиновые серьги, поглощающие и излучающие свет, точно сердце вселенной. Утреннее солнце ложилось на её лицо, волосы, и казалось, девушка светится изнутри.

Она нарезала на кусочки омлет, жевала с удовольствием, точно самую вкусную вещь в мире. Взгляд, движения, играющие светом серьги - всё говорило, что она наслаждается просто тем, что находится в этом мире, каким бы туманно-сизым он ни был.

"Где же я её уже видел? Вроде видел, но где? Слишком она, тьфу ты, даже слово не подобрать, слишком она слишком", ― Вячеслав подошёл к девушке:

― Можно к вам подсесть? У окон все столики заняты.

― Пожалуйста.

Теперь он мог разглядеть её нежное лицо с острым подбородком и вздёрнутым носиком, и к бровям будто прицепился кусочек сухой травы.

― Вы давно у нас? ― Вячеслав только развернул меню, а девушка уже перехватила инициативу.

― Да, вот на выходные по работе приехал. А вы?

― Всю жизнь тут живу. Из командировки утром вернулась. Вы у моря уже были?

― Нет...

― Сходите. Море тут самое красивое.

― Схожу, ― ответил Вячеслав, хотя Снегирь и предостерегал его. Он говорил, что море тут неспокойное и безжалостное. И лучше держаться от него подальше, иначе рискуешь никогда не уйти.

Вячеслав разобрался в меню, дождался, пока официант запишет, и улыбнулся девушке:

― Простите, а как вас зовут?

― Полина Эдуардовна.

― Вячеслав Станиславович... ― сбился, смутился. Девушку могли бы звать Полина, Поля...

― Часто к нам приезжаете? ― спросила Полина Эдуардовна.

― Да вот, впервые, ― Вячеслав поёжился. По телу пробежал холодок от строгого, пронизывающего взгляда.― А вы часто на море ходите?

― Это как мой второй дом.

Полина Эдуардовна доела омлет и ушла, оставляя за собой лёгкие разводы тумана. Вячеслав моргнул, и сизые волны исчезли. Кофе его остыл и превратился в жижу.

Оставалось только отправить сообщение ночному продавцу, договориться о встрече, а по дороге купить горячий кофе.

Продавец согласился встретиться на окраине. Напротив местного краеведческого музея - обветшалого розового особняка с треснувшей скорлупой лепнины. За музеем раскинулось поле прелой травы, обрыв и белые льдины, утром прибиваемые к берегу. Над головой тянулось небо, закрытое серой плёнкой тонких облаков.

У входа в музей стояла троица в телогрейках и курила, и дым смешивался с низким туманом, что как проказливый кот подкрадывался из-за кустов. Пока Вячеслав приминал траву в ожидании продавца, троица затоптала окурки. Взяли мастерки, вёдра и разбрелись вдоль фундамента, присели и принялись замазывать трещины.

― Здравствуйте, Вячеслав, ― раздался голос за спиной. Интеллигентного вида молодой человек с жиденькой бородкой и глубокими глазами. Одет он был в неожиданно модный костюм, но обут в высокие ботинки на меху, со шнурками разных цветов, один - синий, другой - зеленый.

Вчера, в сумраке полуночи, продавец показался Вячеславу чёрной тенью, которая смотрела из темноты и вспыхивала огоньком сигареты. И Вячеслав радовался, когда, наконец, удалось расстаться с продавцом. Но теперь при тусклом дневном свете это был всего лишь усталый и нестрашный мужчина, носящий чуть великоватый пиджак.

Интеллигент внимательно выслушал и развёл руками.

― Даже предположить не могу, Вячеслав. Ваши люди сами всё забирали.

Внутри Славы клокотало. Неужели этот провинциальный интеллигентик не понимает, что должен найти пропажу? Он, наверняка, всех в этом городе знает и знает, кто мог напакостить.

― Я могу позвонить в банк и затребовать отмену платежа. У меня связи.

Продавец медленно достал пачку сигарет, и руки у него были холёные, но синие вены буграми вздувались. Спокойно закурил.

― Хорошо, я вам помогу, но вечером. Сейчас я должен быть на работе.

***

Интеллигента звали Ардальон. Он приходился внуком директору музея, Борису Павловичу, который сейчас в высоких сапогах бродил по болотам в поисках затонувших древностей, может, даже набрёл на старообрядческое поселение и теперь выспрашивает у них легенды и предания.

Ардальон особо не интересовался всей этой белибердой, но при деде вёл себя тихо и исполнительно. Деда он любил и уважал, тот заменил ему отца, рано почившего Бориса Борисовича, известного этнографа и писателя. Отец фанатично предавался работе, и до маленького Ардаши ему никогда не было дела. Он мог неделями сидеть в кабинете, отвлекаясь лишь на обед, но и даже тогда, когда тело его сидело за обеденным столом, дух его летал где-то далеко. Однажды он подарил Ардаше кроссовки, непарные, один - белый с синими шнурками, другой серый с зелёными, один - на три размера больше второго.