Коровы

— Скажите, Пастух, — спросила Елена, — а каким образом можно попасть к тем коровам, которые находятся в глубине стад? Предположим, чтобы поговорить с ними?

— Чтобы попасть к тем коровам, Елена, нужно совершить преступление, которое превышает все допустимые наказания, то есть совершить нечто такое, после чего Хозяин даже не будет решать, назначить ли тебе высшее наказание или ограничиться средним, но сразу, не думая, отправит тебя по старинке в проекционную плоскость, коровой. Оттуда, Елена, из этого мрачного мира, заполненного мертворожденными призраками, скотина не возвращается, и лучше тебе об этом пока что не размышлять. Последнюю сущность отправляли туда при мне, на моем предыдущем кругу — это был целый процесс…

— А в чем провинилась эта корова? Что она совершила?

— Это был бык, Елена, но суть его преступления даже ты сейчас не сможешь понять, не обладая взглядом полноценной коровы на установленный порядок вещей… Скажу приблизительно: тяжелое преступление быка было связано с вторжением в менталитет тех бычьих сущностей, которые им обладают, несут его, и скопления которого образуют их тени в проекционной иллюзии. Вторжение это могло нарушить гармонию существования скотины в Божественном стаде, установленную изначально и свыше Создателем и Намерением, и потому-то Хозяин безоговорочно выбрал самое строгое наказание за это посягательство на великие принципы, исходящие из далеких и недоступных нашему пониманию, недосягаемых сфер.

25. Венок для Анны. Великий Ян. Поведение Лисички

— Венок готов! — провозгласил Пастух и, поднявшись с поверхности, приблизился к Анне и увенчал ее голову красивой, разноцветной, но все же несколько скромной — не пышной — гирляндой, для верности закрепив стебли за небольшие рога.

Телки пустили струи, сама же Анна сделала два шлепка, закрутила хвостом.

— Неужели, Пастух, — спросила Роза, — мы никогда не заслужим такие венки?

— Вы, Роза, и так имеете преимущество перед Анной: вам в будущем могут повесить гирлянды на шеи, бубенчики, украсить ваши хвосты, уши и даже голяшки, вы можете по собственной воле поучаствовать в карнавальном движении, и Пастухи вам нацепят для этого шествия разные побрякушки, но избранные коровы всего этого лишены: им полагается только венок на рога, запрещено двигаться по великому тракту в карнавальной толпе, и украшением их является исключительно скромность, которую коровы высших кругов, обладая достаточной степенью мудрости, ценят намного дороже, чем всякие побрякушки, и стараются подражать в этом избранным сущностям.

— А как же мудрая Ида? — спросила Джума. — Ведь она носит яркое, красное ожерелье?

— Ида, — ответил Пастух, — уже не корова, поскольку ей бесконечно много кругов. — Нет, она, конечно, корова, но все коровье у нее упрятано в сущность, которую вы могли бы увидеть, если бы обладали восприятием полноценной скотины, возникающим после прохождения нулевого столба. Так что красное ожерелье, телки, Ида носит не как украшение, но как память о чем-то прошедшем, коровьем… — И тут же прибавил: — Я, телки, сам не корова, и мне трудно судить, в память о чем может носить украшение коровья сущность.

— Можно спросить об этом у Иды, — сказала Рябинка.

— Я не советую, — ответил Пастух. — Обычно корова, которой бесконечно много кругов, начав вспоминать, запутывается в своих же историях, перескакивает с круга на круг, упоминает пройденные столбы, на которых произошло то или иное событие в ее безостановочном, великом движении, и этот рассказ может затянуться настолько, что мы еще долго не сдвинемся с места, мало того, любая корова — сентиментальна, и, вспоминая, Ида может заплакать и даже перейти на мычание, после чего вы, почти не зная реального языка, вообще перестанете ее понимать и пожалеете, что спросили о чем-то. А нам между тем пора бы сходить к той корове, которая привязана к дереву и неотрывно смотрит на свод! Пусть Анна и телка, но способности избранной сущности должны у нее проявиться. Тем более венок на голове у коровы действует на другую корову… магически — причина в точности неизвестна, и даже Хозяин не может этого объяснить. Но мы, Пастухи, понимая, что необъяснимого нет, предполагаем, что первый венок появился в Божественном стаде из плоскости неба, где, очевидно, небесные Пастухи наделили его какой-то символической силой и, как подарок, передали сюда через проекционную область, использовав для этого границу двух сред, поскольку прямого контакта между небом и сводом не существует. Итак, телки, двинемся к застывшей корове!

Стадо стронулось с места и вразнобой побрело к озерцу.

— Только давайте, Пастух, — попросила на ходу пегая Роза, — не будем приближаться к быку, который привязан дальше, и пробовать способности Анны на нем: он страшен!