Коровы

— Вы Думали, дело в нем, но это не так. Чем он вам меша^? Вы здесь, внизу. Он за вами не охотился, убива^ только тех, кто остался наверху. Присмотрись вы к нему повнимательней, вы бы многому у него научились… Вы думали, вам нужны ваши воспоминания — луга, просторные поля, чтобы жевать жвачку, время на созерцание, все, о чем мечтает каждая корова. И у вас было вполне достаточно этого именно здесь — еда, безопасность, тишина. А смерть Крипса не принесла вам этих радостей, разве не так? Получилось не так, как вы думали, потому что вы и ваши воспоминания — это разные вещи. Вы — первое поколение городских коров, вы не похожи на остальных. Вас взрастили для смерти, но вы выжили, и вас не радуют прежние удовольствия. Крипе мог бы вам это показать, мог бы помочь вам, мог бы объяснить вам, кто вы есть. Одна из коров крикнула:

— Ну ладно, этот пидор умер!

Стивен поднялся на ноги на спине Гернзейца и, словно Христос, распростер руки:

— Но с вами я. Я узнал больше, чем он, и я поведу вас. Я научу вас, где найти силу, которая освободит вас от прошлого. Я открою вам глаза на вашу природу.

Окружившие его коровы зашевелились, начали толкаться, бодаться, лягаться — по скотине, стукающейся друг о друга, струился обильный пенистый пот. Блажной, безумно корчившийся круг боролся сам с собой.

Стивен обратился к Гернзейцу:

— Что с ними?

— Они пытаются понять, что ты им сказал, смотри, они согласятся с тобой. Давай ты слезешь, чувак, нам не обязательно быть вместе, пока ничего не решили. Они подождали, когда трясущиеся туши немного расступятся, и побежали в пыльное спокойствие у стены залы. Стивен спешился и оглядел коровье безумствование. Он был полон силы. В паху у него пылало, неистовство, горевшее в сказанных словах, взбудоражило его — опыт владения силой был настолько нов, что мозг передал этот всплеск энергии организму.

Гернзеец ухмыльнулся:

— Офигеть, да?

— И так всегда?

— Началось после смерти Крипса. Вроде панического бегства в никуда. На них нападает, когда они чересчур крепко задумываются о будущем, будто надо прояснить слишком многое.

— А потом?

— Ничего особенно умного.

— А ты почему не с ними?

— Мне не надо.

У Гернзейца глаза были карие и глубокие, Стивен знал, что искривившиеся губы означают легкую бычью улыбку.

— Как я уже говорил, чувак, я развивался быстрее. Кое в чем я разбираюсь лучше них. И, возможно, кое в чем — лучше тебя.

— К примеру?

— Я знаю, что все эти убийства тебя изменят.

— Ты говорил мне «пиздец».

— Ну, ты пока не умер, то есть время еще есть. И я знал, что после того, как ты покромсал Крипса на кусочки, они тебя не отпустят.

С морды быка пропала улыбка. — А еще я знаю, что тебе что-то от этого дела надо, чувак. Знаю, ты здесь не потому, что так уж любишь нас, коров.

Стивен кивнул на стадо.

— Они успокаиваются. Что теперь?

— Выбора-то ведь особо у них нет, так? Если все пойдет так и дальше, стадо уничтожит само себя.

— Они позволят мне вести их?

Гернзеец по-бычьи пожал плечами.

— Предложи им то, в чем они нуждаются, и они пойдут. Мы не сильно отличаемся от человеческих созданий.

Бык прислонился к стене, и крошки подгнившего кирпича в пыльном дожде медленно опустились на пол.

— Но вернемся ко мне. Тебе оно надо?

Уверенность Стивена чуть дрогнула. Это животное способно запутать дело.

Гернзеец заметил его колебания.

— Не волнуйся. Они не совсем тупые, но до моего умища им далеко. Так легко не догадаются. Не ссы, чувак, я никому не скажу.

— Догадываюсь, тебе это тоже зачем-то надо.

— Власть значит иерархия, и я уверен, что ты хочешь быть не в самом низу. Удивлен? Не пизди мне, что это противоречит новой природе, которую ты нам собрался преподнести.

Говорил бык саркастически, из геморроя на жопу Стивена он превращался в неприятеля.

— Ладно, тебе чего, блядь, надо?

Стивен быстро оглядел зал. Почти все коровы уже успокоились, от напряжения они все взмокли. — Ты когда-нибудь видал телевизор?

— Бог ты мой, надо думать.

— Замечал ли ты хоть раз, как совершенна жизнь, которую он показывает? Вот чего я хочу.

— По-моему, одна фигня, что по телеку, что так.

— У других людей, но не у меня. Но я изо всех сил стараюсь, а бесполезное хождение на завод каждый день в мои планы не вписывается.

— Тебе нужны деньги… Могло быть и хуже.

Коровы устало кучковались у стены зала. Гернзеец улыбался сам себе, а Стивен направился к стаду. Они жались друг к другу, Стивен изучал их морды; тревога, предрекаемая Гернзейцем, мгновенно исчезла. Коровьи головы были пусты, туда надо было просто что-нибудь вбить.

Маленькая чалая телка выступила вперед:

— Ты нам поможешь?

— Я научу вас жить в ладу с собственной природой.

Он кричал, чтобы услышали все.

— У вас есть собственное место обитания, вы достаточно агрессивны, но отказываетесь это признать. Вот в чем источник вашего несчастья. Вы должны бросить вызов, поставить себя выше остальных, вам нужна свобода, уже скрытая в вас. Я научу вас, как прийти к этому.

Он воздел руки, и коровы бухнулись на колени.

— Я спасу вас.

Чуть позже Гернзеец отвез его к стоку.

Глава двадцать шестая