Короткие рассказы, длинные вздохи (СИ)

 

Убил двух человек...

Я был в многодневном маршруте с мужчиной, убившим двух человек, второго в тюрьме. Причем обоих он добивал, что считается отягощающим обстоятельством. Этот мужчина так скрипел зубами во сне, что однажды ночью, я разбудил его и пригрозил задушить. Он поверил мне и перестал скрипеть зубами, то есть спать.

Из всего этого я сделал вывод, что убийцы не такие уж крутые люди, если их так можно напугать.

Позже я узнал, что в своем районе города Томска этот человек был смотрящим, то есть следил за порядком в преступном мире подведомственного участка.

 

Свидетели невесты Дидье ван Ковелера

Читается легко, захватывает внимание, с самого начала чувствуешь,  что автор водит тебя за нос, чтобы эффектно завершить роман. Но конца нет. То ли потому, что конец в окружающем нас обывании всегда неинтересен, то ли ничего путного не придумалось. А жаль, ведь роман - это не начало, роман - это конец.  Впрочем, если догадаться, что главная героиня, безусловно, представляет собою современный Китай, терзающий Тибет (1), все на свете, включая себя, подделывающий (2), претендующий на господство (3) и в то же время учащийся делать минет (4), многое встает на свои места, в том числе  и конец романа с похоронами покоренного Старого Света.

Для ясности  привожу подправленную мною рецензию litkritik:

Не роман, скорее – странный французский фильм на бумаге: эксцентричный, но не замысловатый. В автокатастрофе погибает богатый донжуан – знаменитый фотограф (в середине повествования выясняется, что он был болен раком, а не подставил вместо себя брата-близнеца). Четверо друзей фотографа встречают его невесту, прилетевшую из Китая. Друзья – те ещё персонажи: красивый борец за свободу Тибета инвалид-колясочник (1), гениальный изобретатель, создавший двигатель на гнилых овощах(2), выдающийся менеджер, искусно управляющий отелем(3), и бисексуальная красавица-блондинка с художественным чутьём (4). Китаянка –  очень красивая, благодаря многочисленным пластическим  операциям. Нигде не учившись, но используя техники медитации,  она по памяти пишет для продажи неотличимые копии шедевров живописи и всё про всех знает. Зовут её «Душистое Облачко». Она такая расчудесная, что все хотят взять её в невесты (ну, или в любовницы). Есть ещё бабушка с Альцгеймером.  Вся эта компания киношно ездит по снежному рождественскому Парижу  на роллс-ройсе «Фантом» 1937 года, когда-то принадлежавшем английской королеве. Они ездят по бутикам, приодеваясь, затем заезжают на кремацию друга за урной.  Женив китаянку с разрешения Президента Французской Республики на прахе погибшего фотографа, все герои поднимаются на старый рыбацкий баркас, украшенный свадебными букетами и похоронными венками, и отчаливают, все счастливые.

 

Никогда не возвращайся!

Геннадий Шпаликов

По несчастью или к счастью,

Истина проста:

Никогда не возвращайся

В прежние места.

Даже если пепелище

Выглядит вполне,

Не найти того, что ищем,

Ни тебе, ни мне.

Путешествие в обратно

Я бы запретил,

Я прошу тебя, как брата,

Душу не мути.

А не то рвану по следу -

Кто меня вернёт? -

И на валенках уеду

В сорок пятый год.

В сорок пятом угадаю,

Там, где - боже мой! -

Будет мама молодая

И отец живой.

Замечательные стихи! Последние 15 лет я постоянно возвращаюсь. К одноклассникам. Однокурсникам. К вехам в памяти.  И убеждаюсь в  том, что возврата нет, вновь и вновь. Нет возврата к любви, дружбе, нет возврата в родной город и к себе. Что-то в этом есть... Что? А! Я же писал об этом недавно:

Куй пространство, пока горячо

Вот есть одна замечательная особенность нашего неостановимого мироздания: придет в голову мысль прибыльная в отношении творчества, а ты ее не высечешь карандашом или клавой тут же не застукаешь - все!!! Через час или несколько ничего от нее не останется, кроме недоумения и подымания плеч: - А что ты в ней нашел?! В этой мысли?!

Почему так? Да потому что все мы вращаемся вокруг чего-то, Земля - вокруг Солнца, Солнце летит к созвездию Геркулеса, а Млечный Путь, наша галактика - черт знает куда. То есть каждую минуту пространство меняет нас. Меняет, побрызгав своим особенным местным дождичком, местечковым образом мысли, миллиарднолетними наработками или просто собой, любимым.

И есть в этом трагедия - мы никогда никуда не вернемся. Никогда...

 

Вот вышел я на Бога...

Вот лег я как-то спать и сразу вышел на  Бога. Весь день был серым, а тут Он весь вокруг и рядом, как ясно солнышко нарисовался: зри, беседуй, грейся, проси чего хочешь! Но я молчал смущенно, как-то неудобно было просить то, что Он с рождения дал, а ты не уберег или не увидел, не углядел. Не заценил, в общем.  Но ведь вот Он, вокруг, вот Он, как нежная мелодия в ставшим волшебным пространстве! Может, попросить, чтобы избавил хотя бы от месяца одиночества? Нет, не по-человечески это, не по-человечески. Я сам в эту гавань триерой вломился, все корабли и шлюпки в ней потопив, а Ему теперь отдуваться, лечить мои немочи, шелушащиеся мертвой кожей, ошибки бестолковые исправлять? Нет, ведь не при чем Он! я сам все от себя отломал, я сам сделал себя ненужным, и после этого Бога умолять, чтоб хоть что-нибудь мраморное мне вернул, а что-то новенькое вместо погнившего в слезной сырости?

Так и не попросил ничего. Просто рядом немножко погрелся. Наверное, Он для этого и приходил...

 

Смерть перед камином

Он сидел в своем замке перед камином. Было до дрожи холодно, и он жег  письма. Полученные и не полученные, написанные и не отправленные. Письма не согрели его, как и плохо горевшие образы людей, с которыми он сходился или сталкивался. Тогда в камин полетела его любовь, полетела скомканными воспоминаниями. Тут же стало тепло, он покойно заснул и больше не просыпался.

 

 

К счастью пойдешь - пропадешь!

Вот сунулся в "Одноклассники".  И что увидел? Что почувствовали мои мозги, перемолов сугубый материал? А вот что. Люди - одноклассники, однокурсники и просто древние знакомые и прохожие товарищи,  которые бессовестно изменяли друг другу, люди, сошедшиеся в семью, потому что не с кем было больше сойтись, люди, отдавшиеся  обстоятельствам, люди, притушившие зоркость искавших глаз, живут и радуются! Живут семейно, имеют, как полагается, праздники, дни рождения, детей и внуков, машины и Майами, живут и распространяют улыбки, как "Московский Комсомолец" распространяет свои тиражи. А другие, те, которые любили, алкали, жаждали, овеществляли мечту и юношеские чаяния от Майна Рида и Со, их нет в Инете! Они умерли, они пропали, они канули, утонули, они испарились в истории.

Вот ведь дилемма для юношества! К счастью пойдешь - пропадешь. Отдашься обстоятельствам - будут внуки и подходящая старость. То есть, выражаясь лапидарно, поиски любви и жизненной правды прямолинейно гибельны, а соглашательство, примирение, отказ от красоты и совершенства как сносный ростовщик гарантируют сносные проценты.

На краю пропасти

Мы шли из поискового лагеря в базовый. Я и мой четырехлетний сын. Если точнее, шел я,  он ехал на лошади. Когда слева пошли стометровые обрывы над Ягнобом, сына потянуло в сон. Укачало. Лошадь, поглядывая вниз, обеспокоилась. Естественно, за себя. И я обеспокоился. Ведь сын мог в любой момент свалиться в клокочущую реку. Я кричал ему что-то, требуя не спать. Но он спал, заваливаясь в сторону пропасти. Я посмотрел в глаза лошади, попросил ее: - Вынеси!

Она вынесла. Она пошла так, что сын перестал заваливаться к реке. Умные эти лошади.

Счастья перебрали...

В четверг позвонили  из профсоюза, сказали, что на субботу дают автобус, и всем желающим можно ехать на пикник куда угодно.

Я спросил: - А друзей взять можно?

- Можно, - ответили, - всех можно.

Компания собралась замечательная. Коллеги, друзья, жены и девушки. Решили ехать на Каратаг-реку. Далеко проехали, почти до Пайронских озер, пока место не нашли райское на берегу реки. И началось! Одни, удочки собрав, форель побежали ловить, другие стол организовали, еду, шашлык и выпивку, третьи цветочки собирали, четвертые укромно целовались. Как было хорошо! Сережка Лазариди форель на полкило поймал, стакан свой выпивая! Вот так вот - одной рукой стакан с достархана взял, другой удочку закинул, и поймал огромную рыбину! А с каким счастьем назад ехали! Таким, через край лившемся, что на всю-то жизнь и не хватило...