Короткая вторая жизнь Бри Таннер

«Я пытался держаться подальше от всего этого хлама. Прилежно учился. Я собирался уйти из гетто, ты знаешь. Поступить в колледж. Сделать что-нибудь для себя. Но был парень — не сильно отличался от Рауля. Присоединяйся или умрешь — это был его девиз. У меня ничего не было, так что я держался подальше от его группы. Я был осторожен. Остался жив». Он замолчал, закрыл глаза.

Я не стала надавливать. «И?».

«Мой младший брат был не столь осторожен».

Я хотела было спросить, присоединился ли его брат или умер, но выражение его лица говорило само за себя. Я посмотрела в сторону, не зная, как реагировать. Я не могла в действительности понять его потерю, боль, это до сих пор четко заставляло его чувствовать. Я больше не упускала ничего, что до этого опускала. А была ли разница? Не потому ли он остановился на воспоминаниях, которые каждый из нас избегал?

Я никак не могла понять, при чем там Райли. Райли и много боли. Я хотела услышать остальную часть истории, но теперь мне было неудобно из-за того, что заставила его отвечать.

К счастью для моего любопытства, через минуту Диего продолжил говорить.

«Я его потерял. Украл ствол у друга и отправился на охоту». Он мрачно засмеялся. «Тогда я был не особо хорош в стрельбе. Но я прикончил парня, который убил моего брата прежде, чем они прикончили меня. В переулке его дружки загнали меня в угол. Неожиданно Райли встал между ними и мной. Помню, я тогда подумал, что у него самая белая кожа, которую я когда-либо видел. Он даже не взглянул на них, когда они стреляли в него. Как будто пули для него были все равно что мухи. Знаешь, что он мне сказал потом? „Хочешь родиться заново, пацан?“».

«Ха!» — засмеялась я, — «Это гораздо лучше, чем у меня. Мне он сказал лишь: „Хочешь бургер, детка?“».

Я все еще помню, как Райли выглядел той ночью, хотя картинка была размытой — я тогда плохо видела. Он был самым сексуальным парнем, которого я видела за всю свою жизнь — высокий блондин, каждая черта лица совершенна. Я знала, что его глаза так же прекрасны, несмотря на то, что он прятал их за темными стеклами очков.

А его голос — такой добрый и нежный. Я понимала, что он потребует взамен еды, и я готова была ему это дать. Не потому, что он был чертовски привлекателен, а потому что я за две недели я была сыта по горло той дрянью, которую мне приходилось есть.

На бургере Диего рассмеялся:

— Должно быть, ты была ужасно голодна

— В точку.

— Но из-за чего ты была так голодна?

— Из-за моей глупости, из-за того, что я убежала, прежде чем получила права. Я не могла устроиться на нормальную работу и оказалась никудышной воровкой.

— От чего ты бежала?

Я медлила с ответом. Воспоминания становились чуть ярче, стоило мне сосредоточиться, чего мне не особенно хотелось.

— Ну давай. Я же тебе про себя рассказал.

— Ну хорошо. Я убегала от своего отца. Он меня избивал. Возможно, он бил и мою мать, прежде чем она уехала. Я тогда была маленькой — не могу сказать, много или мало. Становилось все хуже. Я поняла, что если так будет продолжаться, он забьет меня до смерти. Он сказал, что я буду голодать, если убегу. Хотя бы здесь он оказался прав. Я не думаю об этом часто.

Диего согласно кивнул.

— Тяжело помнить такое, да? Все так расплывчато и неясно.

— Как будто пытаешься что-то разглядеть, а глаза твои залеплены грязью.

— Хорошо сказано — с одобрением подметил он.

Он покосился на меня и потер глаза, как будто пытаясь рассмотреть. Мы опять засмеялись. Странно.

— Не думал, что буду с кем-то смеяться после встречи с Райли — сказал он, эхом отвечая на мои мысли.

— Это так приятно. Ты приятная. Не такая, как остальные. Ты хоть раз с ними разговаривала?

— Нет.

— Ну, ты не много потеряла. Мне так кажется. Если бы Райли окружал себя равными себе вампирами, не был бы уровень его жизни более высок? Если наша задача — защищать ЕЕ, не должен ли он искать умных солдатов?

— Так значит, Райли не гонится за сообразительными. Ему важно количество — рассудительно сказала я.

Диего в размышлении сжал губы.

— Как в шахматах. У него нет коней и слонов.

— Мы всего лишь пешки.

— Так что нам делать? — спросила я, автоматически сказав «нам». Как будто мы уже были командой.

Диего задумался над моим вопросом, и я уже пожалела об этом «нам». Но потом он ответил: «Что мы можем сделать, если понятия не имеем, что происходит?»

Значит, он не возражал быть в команде, и это настолько подняло мне настроение, что я даже не могла вспомнить, когда я последний раз чувствовала подобное.

«Я думаю, нам надо держать ухо востро, быть внимательными и попытаться это выяснить».

Он кивнул и сказал: «Мы должны вспомнить все, что нам говорил Райли, все, что он делал». Он задумался, сделав паузу. «Знаешь, я раз попытался поговорить с ним об этом, но Райли велел мне заботиться о более существенных вещах — например, жажде. Тогда я конечно только об этом и мог думать. Он выслал меня на охоту, и беспокойство отступило…».

Я смотрела на него, размышляя о Райли. Оживляя в памяти воспоминания, Диего расслабил взгляд.

А я думала. Он стал первым другом в моей жизни, но я ему — нет.