Коронованный череп. Преступление в повозке

Ее речь внезапно прервало рычание толпы, уставшей от ожидания. Анак явно был предводителем этих бунтовщиков, поэтому мисс Энн Стреттон, видя, что времени катастрофически мало, дабы сбежать и попытаться спасти дом сэра Ганнибала от погрома, торопливо попросила:

– Уведи своих людей подальше, Анак.

– Они хотят свидеться с сэром Ганнибалом, – упрямо возразил тот.

– Повторяю: он в Грандже.

Анак уставился на Энн странным взглядом и, вроде бы, поверил ей. Он резко обернулся и что-то сказал своим приятелям. Ему вполне хватило нескольких фраз. Видимо, он намекнул, что полиция вскоре может оказаться тут и что хозяин дома, вероятнее всего, прячется в своем родовом поместье. Речь великана возымела эффект, потому что в считанные мгновения толпа работяг отступила по аллее, оставив особняк нетронутым за исключением одного разбитого окна. Энн же поспешила к коляске Пенрифа, где сидел лакей.

– Передайте Пенрифу, что я верну коляску в отель к двум часам, – на ходу бросила она.

– А мне что же, остаться здесь? – растерянно спросил тот.

Энн хлестнула лошадей вожжами.

– Ваша помощь не потребуется. Я сама управлюсь с лошадьми, а к двум часам возвращусь.

Ей хватило осторожности не раскрывать цель своего путешествия на случай, если кто-то заподозрит, что она помогла сэру Ганнибалу сбежать из городка.

Вскоре художница заметила баронета в надвинутой на самые глаза шляпе, закутанного в длинное пальто. Не промолвив ни слова, он сел в коляску, и уже через минуту они тряслись по пустынной дороге, которая вела к железнодорожной станции в шести милях от Санкт-Эвалдса. Лишь когда они отъехали достаточно далеко от города, Тревик обрел дар речи:

– Не знаю, как отблагодарить вас, – искренне произнес он.

– Я очень рада, что сумела вам помочь, – отозвалась мисс Стреттон, внимательно рассматривая сэра Ганнибала, и в ее взгляде затаилась какая-то смешинка. – Неужели вы и вправду не сердитесь, что я подслушала ваш разговор с экономкой?

– Как я уже говорил, моя дорогая девочка, между нами не должно быть никаких секретов, – нетерпеливо ответил сэр Ганнибал и хотел завладеть рукой девушки, но она держала вожжи. – Теперь, когда лед между нами почти растаял, когда вы знаете, что я люблю вас, я не намерен ничего от вас скрывать. Мы поженимся?

– Я пока об этом не думала, – пробормотала Энн, не уверенная, что готова выйти замуж за сэра Ганнибала, пока он не получит деньги: становиться женой нищего, даже самого обходительного и аристократичного, эта особа не собиралась.

– Разве мы не можем пожениться, пока я буду в Лондоне? – настаивал баронет.

– А как насчет вашей дочери? – поинтересовалась мисс Энн.

– Дерики? – неопределенно махнул рукой сэр Ганнибал. – Думаю, она будет только рада. Вы ей нравитесь, моя дорогая Энн.

– Я так не думаю, – сухо ответила невеста, – хотя она, конечно, не в силах помешать нашему браку.

– Еще бы! Я сам себе хозяин.

– Где же она сейчас?

– Поехала повидаться с подругой и предупредила, что задержится.

– Боюсь, она будет сильно удивлена, обнаружив ваш отъезд.

Сэр Тревик пожал плечами:

– Ничего не поделаешь. Я полагаю, она скоро узнает, что причина моего отъезда – настроение горожан в Санкт-Эвалдсе. Кстати, эти вандалы ворвались в дом?

– Нет. Я сказала им, что вы в Грандже, и они отправились за вами туда.

– Как же вы умны! Дорогая моя, таких, как вы, – одна на тысячу. Я всегда уважал и любил вас.

Они продолжали обмениваться подобными комплиментами, пока не доехали до станции. Мисс Стреттон была уверена, что теперь быстро «обработает» сэра Ганнибала и начнет распоряжаться доходом в шестьдесят тысяч в год. Ее немного мучила совесть из-за того, как она поступила с господином Пенрифом, который тоже хотел на ней жениться, но открывающееся перед ней прекрасное будущее того стоило. В целом художница была даже довольна тем, что сэр Тревик попал в столь затруднительное положение и в какой-то момент стал полностью от нее зависеть. Однако она не радовалась бы так сильно, если бы узнала, что когда баронет сел в вагон первого класса, то сразу заметил, что в нем едет и его дочь. Девушка сидела, удобно устроившись в уголке и убрав все свои вещи на полку над головой.

– Что ты здесь делаешь? – опешил баронет.

– Еду в Лондон, – ответила она, удивленная не меньше, чем он. – А ты, папенька, зачем собрался в город?

Сэр Ганнибал объяснил, что случилось, и его дочь пришла в ярость от того, что его заподозрили в таком омерзительном преступлении. Едва сэр Тревик закончил свой рассказ, Дерика многозначительно произнесла:

– А я собралась в Лондон, чтобы увидеться с моим милым Освальдом.

– Ничего себе! Как ты себя ведешь? Почему ты мне ничего не сказала про Форда?

– Потому что если бы я попросила тебя отпустить меня, ты бы не согласился. Ты не понимаешь: Освальд – единственный человек, который способен помочь нам выяснить, кто настоящий убийца господина Боуринга. Я планирую остановиться у тети Лавинии, а затем обратиться к Освальду за консультацией.

– Надо было посоветоваться со мной, Дерика, – вспыхнул баронет.