Коронованные Вороны Торн-Поинта

— Новые начинания, — говорит она, с минуту обдумывая свое творение. — Меня вдохновил восход солнца над пляжем, когда я выгуливала Тедди. Кстати, он передает тебе привет.

Итан посоветовал ей завести собаку через несколько месяцев после того, как я приехала в Торн-Пойнт, чтобы ей не было так одиноко. Пес-спасатель обожает ее так же сильно, как она его.

На минуту мне становится трудно дышать, и я кладу трубку, притворяясь, что мне нужны свободные руки, чтобы нарезать пиццу. Я не заслуживаю ее в качестве матери. Не для такой, как я, способной на что-то ужасное. Это моя вина, что она прошла через ад, но она вышла из него с другой стороны, выбрав радость вместо горя.

— А Итан дома? — Ее вопрос выводит меня из задумчивости, и я неровно выдыхаю. — Что?

— Я пыталась дозвониться до твоего брата, но он не перезванивал. Я просто хотела поздороваться. Я скучала по его голосу, так как в последнее время он реже заглядывает. Ты что-нибудь слышала о нем?

— Я… э-э… — Качая головой, я пытаюсь взять себя в руки, веря в частичную ложь, которую собираюсь ей сказать. — Он уехал в командировку, так что его нет дома. Я скажу ему, чтобы он перезвонил тебе, когда я получу от него весточку.

Она принимает это достаточно легко. Мы оба знаем, как трудно связаться с Итаном, когда он погружен в работу.

Я ненавижу лгать ей. Если бы она знала все, то не любила бы свою ужасную дочь.

Мы разговариваем за едой, и мне каким-то образом удается держать себя в руках, надевая маску трудолюбивого студента колледжа. Повесив трубку, я опускаюсь на диван, потирая пульсирующие виски. Только когда я понимаю, что сижу на месте Итана, я вскакиваю.

— Черт, — шиплю я, отодвигаясь на противоположный конец.

Оглядывая маленькую квартиру, которую я делю с Итаном, моя грудь горит. Я оставил его вещи на месте, маленькие напоминания о его присутствии пылились. Я боюсь, что если я что-нибудь сделаю с ним, то это станет реальностью, и он не вернется.

Я скучаю по брату.

Протянув руку, я касаюсь его треснувшей кружки на кофейном столике. Он благоволит ей, потому что считает ее счастливой. Когда я впервые переехала в школу три года назад, я пыталась выбросить его, но он не позволил. Воспоминания захлестывают меня, когда я провожу взглядом по потертым львам, украшающим герб университета Торн-Пойнт.

— Ты не можешь его выбросить, сестрёнка. Итан прижал кружку ближе к груди.

— А почему бы и нет? Он сколот. Ты порежешь губу, придурок. Я прекрасно знаю, как ты себя чувствуешь, когда погружаешься в работу. — Когда я снова потянулась к нему, он отвернулся, сдвинув очки на переносицу. — Итан. Ну же. Просто купи новую.

— Нет. Моя квартира, мои правила. Тебе следует переехать в общежитие в кампусе, если ты собираешься оскорблять мою любимую кружку.

Мои мышцы напряглись, а глаза расширились. Он настоял, чтобы я переехала к нему, а не жила в кампусе.

— Привет. Он положил руку мне на плечо и сжал. — Прости. Я не это имел в виду. Я просто не подумал.

Я выдавила из себя ломкий смешок и отмахнулась от него. — Все нормально.

— Это не так. Это нормально-не быть в порядке ни сейчас, ни когда-либо. Горе требует времени.

Итан потер лоб, выглядя старше двадцати трех, усталый и грустный. У меня перехватило горло. Он скрывал от меня, как сильно на него повлияла смерть отца. Я думал, что это плохо, когда он был в больнице на жизнеобеспечении, но выдернуть вилку было намного хуже. Свежее чувство вины скрутило мой желудок.

— Послушай, никто не ждет, что ты будешь хорошо себя вести ночью. Итан вздохнул. — Прошло всего пару месяцев, и к тому же ты уехала из дома, чтобы начать свой первый курс.

Я пожал плечами, движение было отрывистым и деревянным. — Это лучше, чем быть дома.