Коронный разряд

— Совсем рехнулась?! — Бросился я вперед, резко влетел вовнутрь и вопросом пригвоздил отшатнувшуюся и попятившуюся назад Нику.

Девушка стояла в длинном подвальном помещении, большую часть которого занимали протянувшиеся вдоль правой стены желтые трубы, украшенные белыми манометрами и массивными черными вентилями. С низкого потолка светили три закрытые под толстое стекло круглые лампы, освещая серый бетон пола и замершую фигурку девушки на нем.

— Поздно, — пропал мелькнувший в глазах Ники страх, сменившись злым торжеством, а из пальцев картинно проявился лепесток огня.

Но еще раньше я оторвал верхнюю пуговицу от пиджака, наполнил ее Силой и метнул вперед. Артефакт, замаскированный под обыденную вещицу (потому что перстни мне нельзя), звонко упал на бетон пола, немного прокатился по нему и замер возле дальней стены. А пожара — его не было. Хоть газ все еще чувствовался, а колдовской огонь по-прежнему горел в руке Ники.

Где-то наверху заревела сигнализация — умные датчики наконец-таки сработали то ли на утечку, то ли на огонь…

Осознав, что ничего не получилось, Ника, как подломленная, стекла по правой стене на пол, обхватив колени руками и уперевшись в них лбом.

Быстро оглядевшись, завернул вентиль, манометр возле которого нервно дрожал стрелкой. Сумасшедшая!

— За что? — Нашел я в себе силы спросить спокойно.

Букет упал на землю, рассыпавшись розами и гулко прозвучав стальным прутом — плечи девушки вздрогнули.

— Ты не будешь тут учиться. — Произнес тихий голос.

— Это я уже слышал. — Шагнул я в ее сторону, но замер после того, как она попыталась отползти от меня назад.

— Я не хочу видеть тебя тут каждый день.

— Для этого ты решила меня взорвать?

— Тебя не убьешь, — послышалось с горьким сожалением. Затем она взметнула голову и с яростью посмотрела мне в глаза. — Ты не представляешь, как бы я этого хотела.

— Н-но, за что? — Получилось совсем растерянно.

— Потому что ты чудовище. — Ярость сменилась дрожащими нотками близких слез. — Ты мне всю жизнь испортил. А я, я… Я ведь тебе жизнь спасла! — И в этом вопле было столько отчаянного непонимания и обиды, что на этот раз на шаг отступил я сам. — Это я должна спросить, за что?!

Сверху послышался звук распахнутой двери и спешные звуки шагов по ступеням.

— Подожди, но я же ничего тебе не сделал, — искренне развел я руками за миг до того, как на спину навалились чьи-то руки, приказывая стоять на месте не двигаться.

Желания сопротивляться не было — просто какой-то ступор навалился. Настолько горьким и искренним было обвинение, вины в которое я в себе не находил. А мне не так часто спасали жизнь, чтобы быть к нему равнодушным.

Краем глаза отметил, как Нику довольно грубо поднял с места полицейский, рявкая на нарушительницу. Не услышал, что она ему ответила — но через секунду вел он ее вполне обходительно, смущенно отшагнув назад. Мои же руки пытались заломать куда как более активно, но что-то у них не выходило.

— Это он во всем виноват, — произнесла Ника строго, остановившись напротив меня.

Тогда-то и отпустило ошеломление. Аккуратно вернул себе руки, повернулся и подбородком указал возмущенно пыхтящему лейтенанту на угол комнаты.

— Там валяется артефакт в виде пуговицы. Отключится — взлетим все на воздух. Принесите его мне. — А когда уловил сомнение в его глазах, спокойно ответил на взгляд и добавил. — Стоит полмиллиарда. Пропадет — знаешь, с кого спрошу?

И чтобы избежать лишних вопросов, лениво крутанул вокруг себя цепь из звездочек.

Вроде как, проняло — и к пуговичке метнулся пулей, подняв ее с великой осторожностью. Газом-то еще как тянет, а жить-то хочется.

Пуговицу принял небрежно, отделавшись благодарственным кивком.

— Эта тут пожар решила устроить, — указал я взглядом на Нику. — Хотела сорвать экзамены. Я ее диверсию пресек. Девку в околоток и высечь.

Хотя нет, физические наказания века два, как отменили. А зря-я!

В свете подвального помещения вспыхнули яростью девичьи глаза.

— Вы кому верить собрались, городовой? — Прозвенел злостью ее голос. — Я, кажется, ясно сказала свою фамилию?!

Лейтенант громко прокашлялся и демонстративно хрустнул подошвой по стеблям рассыпанных на полу роз.

— Вот что, ваши милости, — переглянувшись с подчиненным и понятливо улыбнувшись (да что б он понимал?!), произнес старший по званию, до того опекавший Нику. — Мы в ваши дела лезть не собираемся, но порядок для всех один. Просим проследовать в отделение, а там пусть начальство разбирается. Хорошо? — Потянул он просительно, а затем построжел голосом. — А упираться будете — я мигом Его Сиятельство попрошу вмешаться. Пинком под зад из Москвы оба улетите!

— Может, раз трагедии не случилось, разойдемся миром? — Мягко улыбнувшись, не согласился я с таким развитием событий. — Утечка устранена, опасности больше нет, а героям — заслуженную награду? — обозначил я ладонью движение к карману брюк.

— А я не против проследовать в отделение и дать показания, — отчего-то стала смирной Ника и даже глазки потупила.

— А у меня экзамены, — понял я ее коварство и нервно дернул кистью. — И нет времени на формальности.