Корона последней принцессы

– Может, королева согрешила с кем-то? – предположил Андрей, но Алена качнула головой:

– Королева никак не может являться ее матерью! ДНК подростка не совпадает с ДНК королевы и прочих Любомировичей. Если кто и был убит и сброшен в шахту, то никак не принцесса Василиса!

Андрей на мгновение замер, затем присвистнул и произнес, сам не замечая, что перешел на «ты»:

– Открытие твоего отца подобно землетрясению! Потому что если принцесса была не принцессой… Выходит одно из двух: либо при рождении девочку подменили, что, как я думаю, полностью исключено, ведь при родах королевы присутствовала масса свидетелей, либо была расстреляна вовсе не принцесса Василиса. Значит… – От волнения он поперхнулся. Прокашлялся и продолжил: – Значит, Алена, твой отец наткнулся на самый крутой исторический скандал века – Василиса в самом деле избежала смерти! Вот чего и страшатся Любомировичи! Потому что если все так, то именно она и ее потомки являются наследниками всего имущества короля. А герцогиня Зоя никак не может допустить, чтобы миллионы и миллиарды, а также возможная политическая власть уплыла из ее дряхлых ручек и из рук ее сынка и внука. Старуха не может допустить, чтобы наследницей и претенденткой на герцословацкий престол стала ее племянница Василиса. Чтобы утаить правду, твой отец и был убит! Наверняка Любомировичи пытались его обработать, предложили взятку, но профессор, судя по всему, отказался заявить, что останки принадлежат принцессе.

Алена, которая все еще не могла прийти в себя от открытия, спросила:

– Но что стало с Василисой?

– Надо ставить вопрос по-другому! – возразил синеокий авантюрист. – Меня больше интересует, жива ли она еще. Ведь до сих пор одна пожилая дама утверждает, что она и есть спасшаяся чудом принцесса Василиса. И, думается, она может говорить правду…

Bасилиса

– Ваше королевское высочество, мы на месте, – произнес дворцовый водитель.

Крытый автомобиль замер около расцвеченного огнями здания в Ист-Энде. Великий князь Георгий, младший брат короля Кароля VIII Любомировича, выпрыгнул из «Австро-Даймлера», принадлежавшего к дворцовому автопарку, во тьму.

– Подождешь меня здесь, – приказал великий князь, и водитель откликнулся:

– Всенепременно, ваше королевское высочество. Или прикажете все же сопровождать вас?

– Незачем! – ответствовал Георгий и, поправив фуражку морского офицера, направился к цели своего короткого путешествия.

Из окон дома доносились веселая музыка и женские голоса. Не успел великий князь надавить на пупочку электрического звонка, как дверь распахнулась, и его глазам предстала полуобнаженная ярко накрашенная девица в легком шелковом одеянии, которое гораздо больше открывало, нежели закрывало. Впрочем, для обитательницы самого известного и разнузданного дома терпимости герцословацкой столицы облачение было еще целомудренным – нередко его обитательницы вообще ничего не носили!

Яркий свет ударил в лицо Георгию, и великий князь, невысокий мужчина лет тридцати с небольшим, с холеной смоляной бородкой и розовыми щеками, непроизвольно сощурился.

– Жоржик приехал! – взвизгнула девица и бросилась великому князю на шею. – Милый Жоржик! А мы только что тебя поминали... Как хорошо, что ты снова навестил нас! Ах, как от тебя чудесно пахнет! Как же мы все по тебе соскучились! И в особенности я!

Девица прижималась к нему всеми своими прелестями, покрывала шею поцелуями, повизгивала и хохотала. Великий князь вошел в изукрашенный холл – колонны из розового и голубого мрамора, багряные с золотым тиснением обои, фривольные картины и еще гораздо более неприличные черно-белые фотографии.

Из недр дома терпимости выплыла и его хозяйка, дородная дама со сложной прической, в чрезвычайно узком канареечно-желтом платье. Она расцеловала гостя в обе щеки и, потрепав затем великого князя ладошкой по щечке, лукаво заметила:

– Милый Жорж, вы разбили наши сердца! Почему так долго не заглядывали к нам? Неужели вы нас забыли?

Маркиза де Шуазель, как именовала себя содержательница вертепа, в действительности, однако, была не француженкой и тем более не аристократкой, а дочкой герцословацкого священника (отец уже давно проклял свою младшую дочь, ставшую на путь плотского порока и мерзостного греха).

– Что вы, драгоценная маркиза! – в тон ей проговорил Георгий, снимая фуражку и шинель и оставаясь в мундире, украшенном несколькими орденами. – Как можно забыть вас и ваших прелестниц! Но вы сами понимаете, у меня масса дел государственной важности – то визит наследника греческого престола, то прием по случаю визита папского нунция... Скучно и однообразно, но я обязан принимать во всем этом участие!