Корона из ведьминого дерева. Том 2

– Тебе известно, кто такой Прайрат? Отец Квины должен был рассказать тебе о Красном Священнике. Клянусь всеми святыми, все постоянно про него говорят. – Морган фыркнул. – Можно подумать, он все еще здесь живет. Некоторые глупцы так и считают. – Он протянул руку к меху с кангкангом и сделал еще один большой глоток.

– Нам известно имя Прайрат, – сказал Сненнек, снова делая жест сжатым кулаком. – Он был священником, который совершал ужасные дела во время войны Короля Бурь, для Элиаса, отца королевы, когда тот носил корону.

– Да, но он не был скучным священником, – сказал Морган. – Он управлял демонами. Именно он пытался вернуть Короля Бурь.

– Тогда почему его… башня… все еще стоит? – спросила Квина.

– Да, – сказал Сненнек, – это и меня удивляет. – В Минтахоке, если кто-то сделает что-то ужасное, мы сожжем пещеру изнутри, чтобы ее очистить, а затем наполним ее землей и камнями, но мы так поступаем только потому, что гору нельзя сломать и снести.

Морган потянулся к меху и тут только понял, что все еще держит его в руках. Принц прошел в ворота и зашагал в сторону приземистой тени башни, махнув рукой троллям, чтобы следовали за ним.

– Про эту башню так много говорят, что я перестал слушать, – продолжал Морган. – Да и кому интересны одни и те же истории? Но, мне кажется, мои дедушка и бабушка рассказывали, что под замком прорыто множество туннелей. Даже под нашими ногами! – Это кое-что ему напомнило – вязкий запах, лепестки цветов, широко раскрытые гневные глаза, – но он снова прогнал эти воспоминания. – И еще внутри башни находились разные опасные вещи…

Он замолчал, ему вдруг показалось, что он повторяет истории, которые рассказывали ему взрослые, или страшные сказки, какими дети обожают пугать друг друга.

– Яд и… другие плохие вещи. Поэтому на двери повесили цепи и заколотили досками окна. Ну а там, где верхние окна открывались, насыпали камни, чтобы никто не мог забраться внутрь.

Глаза Сненнека широко раскрылись.

– Верхние окна открываются?

– Некоторые. Плохой священник любил наблюдать за звездами. Так мне говорили. У него там были… разные приспособления. Специальные зеркала и магические кристаллы, так я думаю. Вещи. – Морган взмахнул рукой – детали вылетели у него из головы, а кангканг наполнял тело теплом прямо сейчас, и беспокойство заметно отступило. – Это правда. Я был на крыше. Оттуда можно заглянуть внутрь и увидеть камни.

– Ты побывал в башне? – спросил Сненнек. – Но ты же говорил, что это запрещено.

– Ха. – Морган снова махнул рукой. – Ты всегда делаешь то, что тебе говорят старшие? Это совсем не опасно – если умеешь лазать. В детстве я забирался на каждую стену замка, на каждую башню. – Что было некоторым преувеличением, но после унизительного вечера, проведенного с троллями на замерзшем озере, а потом в высоких холодных горах Грианспога, он хотел, чтобы они знали, что у него есть собственные умения и опыт.

Башня Хьелдина была уже совсем рядом. Серп луны парил рядом с ее уступом, словно божественный ангел на старой картине, шепчущий что-то Усирису. Глядя на башню, пожалуй, впервые за долгое время, Морган вдруг подумал, как сильно она отличается от окружавших ее строений; стоит ли удивляться, что она привлекла внимание троллей. Даже до того, как узкие окна башни заколотили, казалось, что, похожие на прищуренные глаза, они скрывают какую-то тайну. Единственными большими проемами являлись окна верхнего этажа, когда-то в них было вставлено красное стекло, теперь же остались лишь темные дыры, напоминавшие пустые глазницы черепа. За исключением окон и труб, башня не имела никаких характерных черт, и приземистая цилиндрическая форма делала ее немного похожей если не на корзину, как думали тролли, то на одну из больших супниц с замковой кухни.

«А что происходит, когда ты слишком долго не снимаешь крышку с кипящей кастрюли?» – спросил у себя Морган и покачал головой, пытаясь избавиться от странных, выбивающих из равновесия мыслей.

– Вы и сами можете взглянуть на камни, с вершины башни, – сказал он троллям. – Ну, если хотите, конечно. Но, скорее всего, вы не станете – из-за того, что про нее рассказывают.