Корона из сплетённых рогов

Гатея заговорила нараспев на чужом языке. Она вероятно читала какую-то молитву. Холод усилился. Должно быть я превратился в ледышку с головы до ног. Только от руки, которая сжимала лист, исходило тепло, благодаря которому я мог сопротивляться этому убийственному холоду. Я не знаю, хотела ли Гатея причинить мне вред. Может быть, тот, кто отвечал ей, таким образом защищался от непосвященного.

Я не слышал голоса. Однако Гатея перестала петь и заговорила прямо с тем, кто излучал холод. Я снова постарался вызвать в мозгу живое изображение Гунноры. Но оно таяло, несмотря на все мои усилия. Вместо янтарного прекрасного лица появилось другое. Это была молодая женщина, которой я никогда раньше не видел. прямые волосы ее были зачесаны назад и стянуты серебряным обручем с изображением луны надо лбом. Глаза ее были серые, как зимний лед, и тепла в них было не больше, чем в нем. Волосы были цвета черного зимнего неба, а платье, перетянутое тонким поясом, было белого цвета и хорошо стройную фигурку молодой женщины.

В ней не было ничего человеческого. Я не знал, вижу ли я своим внутренним зрением ту, что вызвала Гатея, но эта девушка бесстрастно, почти презрительно изучала меня. И это презрение казалось не меня лично — а вообще мужчин. Я не мог избежать ее изучающего взгляда.

— Гуннора! — выкрикнул я это вслух, или просто подумал?

Во всяком случае это нарушило ее ледяное спокойствие. Она не нахмурилась, даже не отшатнулась, но я каким-то образом чувствовал, что она обеспокоена, потрясена. Видимо, в этой стране существовали разные силы. Я встретился с одной из них, Гатея вошла в союз с другой. И эти силы не были дружны между собой, скорее наоборот.

Все это быстро промелькнуло у меня в мозгу. И затем начали происходить перемены. На белом платье появились цветные разводы, стройное, по детски угловатое тело девушки округлилось, полумесяц надо лбом превратился в круг — полную луну. И в этом обличье я узнал ее — Гуннора, только в другой одежде. Девушка, теперь зрелая женщина — это все она, только с разными символами.

Холод, что окружал меня, постепенно исчезал. становилось теплее. Я ощущал запах лета, зрелых фруктов, пыльный аромат колосьев. Две стороны одного и того же! Гатея поклонялась одной, а во мне жило воспоминание о поцелуе второй.

Но только одно мгновение я видел перед собой мою янтарную леди. Затем она исчезла из моего внутреннего поля зрения. Однако она оставила после себя ощущение того, что я принят, что теперь передо мной откроется больше ворот, ведущих в загадочную страну. Значит, я могу получить то, что желаю, но только силой своей воли, разума. И мало-помалу все придет ко мне, и чем больше я приложу сил, тем больше придет.

— Гуннора! — позвал я ее. Мне страстно хотелось услышать ее бархатный голос, мои губы вспыхнули огнем, как будто вновь их обжег ее поцелуй.

— Диана! — выкрикнул я другое имя.

Гатея протянула руки, как будто хотела удержать кого-то. Но я знал, что мы снова одни. Могущество, которое вызвала она, ответило и мне.

Голос ее стал несчастным, как будто она звала ближайшего родственника, который покинул ее навсегда. Затем ее руки упали на колени, голова безвольно свесилась на грудь.

Я не подошел к ней, так как знал, что любое мое прикосновение только усилит ее боль. Но я сказал:

— Это была Гуннора, девушка, женщина.

— Это была Диана, которая не знает мужчин! Она… — Гатея подняла голову. Слезы на ее глазах удивили меня, как удивило бы плачущее дерево. — Это была Лунная Леди. Затем… Затем… — Снова в ее глазах появилась свирепость ястреба. — Гуннора тоже для женщин, но для тех женщин, которые отдали свою девственность мужчине… подчинились ему…

— Подчинились? — переспросил я. В моей янтарной леди не было ничего, что говорило о смирении, покорности. — Я думаю, ты не права. Женщина если и подчиняется, то только по собственной воле. Женщина поле, на котором рождается новая жизнь. Она тепло… а твоя Диана — холод.

Гатея медленно покачала головой.

— Действительно, Гуннора ответила на твой зов. Я не понимаю, почему она одарила милостью мужчину. Ее тайны не для тебя. Но видимо, как это не невероятно, она действительно выбрала тебя почему-то. Но только… мы направляемся в Святилище Дианы, а это совсем другое дело.

Я заметил, что теперь она сказала не «я», а «мы», но я был достаточно благоразумен, чтобы не комментировать этого. Гатея медленно поднялась, как будто происшедшее полностью истощило ее силы. Она взяла посох и положила его на свою ладонь.

Посох стал поворачиваться сам по себе, и вскоре конец его указал налево. Гатея кивнула.

— Ну вот. Мы можем идти. Путь указан.

Страна, которая лежала перед нами, была необитаемой, я был в этом уверен. Но появление черных птиц было предостережением нам. Мы должны быть очень осторожны и стараться держаться подальше от того, чего не понимаем, до тех пор, пока не решим, не опасно ли это.