Корона из сплетённых рогов

— Тогда хорошо. Но я предупреждаю тебя, если ты пойдешь по следу до того, как выздоровеешь, ты погибнешь и не сделаешь ничего.

— Леди, я здесь именно потому, что не сделал того, что должен часть своей вины.

— Вины! — презрительно сказала она. — Неси, если тебе так хочется, никому не нужную ношу своей вины. Каждый человек идет по той дороге, которая предназначена ему. Дороге, имеющей много поворотов и изгибов. Он думает, что сам управляет своей жизнью, он не знает, что нити сплелись в ткань еще до того, как он вышел на дорогу своей жизни.

Я поднялся.

— Леди, прими мою благодарность за все, что ты сделала для меня. Теперь я перед тобой в большом долгу — если, конечно, лишенный рода может сказать так. Но у меня есть еще более старый долг. Перед Гарном. Я больше не принадлежу его дому, но я должен уплатить этот долг.

— Иди своим путем, как идут все люди. Я предупреждаю тебя — будь осторожен, иди только туда, куда тебя влекут твои желания. — Она отвернулась, а я взял свою кольчугу.

Пока я с трудом натягивал кольчугу, не желая просить помощи у Забины, я увидел, что она взяла с нижней полки сосуд — не деревянный, и не глиняный — а серебряный, сверкающий полированной поверхностью.

Она взяла его обеими руками и долго смотрела в него, а затем подняла голову и взглянула на меня. Все это было сделано так, как будто она пришла к какому-то чрезвычайно важному решению. Она быстро поставила сосуд обратно на полку.

Затем она взяла сумку, похожую на те, что носят за спиной путешественники, и в нее она начала складывать вещи, сначала она положила остатки лекарства, которым она лечила мою голову, затем начала быстро перебирать сосуды и ящички. А я в это время затянул пояс с мечом и проверил, хорошо ли меч движется в ножнах.

Она сложила в сумку хлеб, но не положила ни кусочка сушеного мяса, однако я тут же вспомнил, что люди ее ремесла не едят мяса животных. Зато она положила мешочек с сухими фруктами. И наконец она показала мне бутылку для воды.

— Наполнишь ее водой из источника. Там хорошая вода — ее благословила луна. — И сумку и бутыль она бросила на постель рядом со мной. Я почувствовал себя страшно одиноким. Как будто и здесь на меня обрушилось проклятие Гарна. Несмотря на то, что она заботилась обо мне, она все же хотела, чтобы я ушел поскорее. Но я не мог ругать ее за это.

И теперь, когда я был на ногах, я не мог уйти не признав, что я в большом долгу перед ней. И как это было положено по обычаю, я вынул меч из ножен, взял его за лезвие и протянул к ней рукоять. Правда я ожидал, что она отвергнет ее, так как я был лишен клана, и со мной нельзя было даже говорить.

Забина посмотрела на меч, а затем перевела испытующий взгляд на меня. Она отказалась принять меч.

— Такие, как я, не имеют дела со сталью, — сказала она. — Но твое предложение, Эльрон, я принимаю. Может быть, когда-нибудь придет день, когда я попрошу у тебя услуги.

Я вложил меч в ножны, ощущая, что на мои плечи легла еще одна тяжесть. Но я выпрямился и постарался забыть все, что теснилось сейчас в моем мозгу. Мудрая Женщина не лорд, не предводитель клана, но она знает, что говорит, и я для нее не просто человек без рода и без имени. Я взял сумку и поблагодарил ее за лечение, хотя я был больше благодарен ей за то, что она считает меня человеком.

— Там в мешке лекарства, — сказала она. — Там все обозначено, как ими пользоваться. Лечи голову, пока боль полностью не прекратится. И иди. Я благословляю тебя. И забина сделала жест, который не имел ничего общего с тем, что делают Барды, охраняющие священное Пламя. Но этот символ был могущественным, и я снова склонил голову, благодаря ее.

Мне бы хотелось увидеть Гатею — поблагодарить ее за заботу обо мне. Но ее не было, а мне пора было идти.

Судя по солнцу, была вторая половина дня, когда я вышел из хижины Мудрой Женщины. На востоке виднелись поля и бревенчатые стены крепости Тугнеса. Жилище Забины было построено прямо у склона, и я подумал, что совсем недалеко отсюда находится Лунное Святилище, куда по своей глупости часто ходила Инна.

Это было действительно лучшее место, откуда можно начинать выслеживание врага. Люди Гарна прочесали все скалы. Интересно, возникла ли у них мысль, которую Забина внушила мне — что не сверхъестественные силы похитили мою кузину, а ее похитил наш старый враг?

А если возникла, то часовые готовы пустить стрелу в любого, кто придет из этой долины, И я буду для них желанной добычей.

Я наполнил бутыль водой из источника, чей бурный поток несся со скал вниз. Затем, чувствуя приятную тяжесть у бедра, я пошел вдоль горного хребта у его подножия. Здесь было много следов. Может здесь были следы и Гатеи, которая ходила к Лунному Святилищу. Я хорошо знал, что Святилище представляет для нее нечто важное. Я стоял в самом начале своего поиска и оглянулся назад в долину.