Корона из перьев

На другом конце стены еще один крюк упал, срезанный, во двор, и второй солдат с криком полетел вниз. Волна радости, поднявшаяся в груди Тристана, быстро опала: на каждую перебитую веревку появлялось два новых крюка.

Тристан подстрелил нескольких солдат, но этого было мало, чтобы остановить нескончаемый поток нападавших. Защитники не успевали резать тросы. Скоро захватчики влезут на стену, а лучшие воины крепости сейчас обороняют поселок.

Кошки взлетали на стену по две, по три, каждые несколько минут: солдаты искали позиции получше, уклонялись от падающих тел. Да крепость так возьмут быстрее, чем поселок, с ужасом осознал Тристан, когда снизу донеслось быстрое, в такт его сердцу, «бум-бум-бум!» вместе с треском дерева и скрипом петель.

Надо изменить стратегию, но как?

В перерывах, пока на стену не летели крючья, защитники менялись местами: те, кто рубил тросы, отдавали ножи тем, кто сбрасывал вниз камни и прочие тяжести или стрелял из лука.

Забрав у Вероники нож, Тристан заставил ее попить воды, и обдумал положение. Можно отозвать капитана Флинна, но тот и на первое сообщение не ответил: то ли слишком занят, то ли случилось страшное.

– Ты ведь знаешь, как нам быть, да? – спросила Вероника, переводя дух.

– В каком смысле?

– Ты наездник, Тристан. Так лети.

Он посмотрел сверху вниз в эти знакомые глаза, и покачал головой:

– Мне… нельзя. Нет боевого опыта. Этого от нас и добиваются: чтобы мы там и погибли.

Забрав у Вероники мех с водой, он поднес его к губам, но так и не сделал глоток.

– Тогда пусти меня, – сказала Вероника. Тристан резко обернулся, и она, поджав губы, добавила: – Я связана с фениксом. Новая самка, которую я укротила во дворе… Она была… это моя соузница.

Об этом Тристан и сам смутно догадывался, понял, еще когда Вероника спорила с сестрой у вольера, – но был так занят, что не сложил кусочки картины воедино.

Впрочем, неважно, у Вероники боевого опыта и того меньше.

– Нет. Слишком опасно.

– Знаю, но меня ты потерять можешь, а других нет.

Тристан отбросил мех с водой.

– Если ты думаешь, что я охотно пожертвую тобой только потому, что ты девчонка, – горячо прошептал он, – или потому, что ты не обученный наездник, или что ты еще там себе надумала, то ты еще безумнее своей сестры.

Вероника удивленно раскрыла рот.

Тристан бурно дышал. Хотелось орать. Хотелось швыряться предметами. Хотелось поджечь эти проклятущие тросы, по которым на стену лезли враги…

В голове что-то щелкнуло. Ну конечно, он не подумал об этом сразу, потому что старался об этом не думать вовсе. Огонь.

Схватив ближайший фонарь, Тристан вылил из него остывшее масло на веревку с крюком и велел подать факел из ближайшей жаровни. Когда же он чуть дрожащими руками поднес факел к пропитанной маслом веревке, загорелась она не сразу – да и то слабым синеватым пламенем, – и вскоре погасла. Так вот чем пропитаны тросы: той же огнеупорной смолой, которой наездники обрабатывают свои костюмы.

– Тристан, – Вероника схватила его за грудки. – Если крепость падет, мы все погибнем: слуги, селяне, наездники, фениксы. Ты позволил людям сражаться за дом, теперь дай сразиться фениксам. Ты что, не чувствуешь? – тихо спросила она под конец, глядя в сторону Гнезда.

Тристан сосредоточился и наконец тоже ощутил это: жар, волны которого долетали из скальной расселины за аркой, а следом за ними – порывы гнева и ярости. Рекс томился внизу вместе с другими, и его пламенные чувства разжигали собственные дикие эмоции Тристана. Рекс рвался в бой, а Тристан запретил ему. Приказал посадить питомцев на привязь и удерживать в Гнезде, прямо как самок в вольере.

– Ты права, – признал он, и Вероника отпустила Тристана, удивленная, что так просто удалось его убедить. – Это их дом, это их соузники, их стоит пустить в бой. К тому же, – добавил он, кивая на пропитанную смолой веревку и подавляя в себе вздымающуюся волну страха, – ничто не горит жарче фениксова пламени.

* * *

– А ты полетишь? – спросила Вероника, когда они пересекали двор.

– Нет, – ответил Тристан, пусть и хотелось обратного. Уж лучше ему быть в воздухе, чем здесь, среди пылающего огня. – Нельзя, чтобы подмастерья погибали на стенах, они – одни из лучших бойцов. К тому же фениксам безопаснее без седоков. Мы утяжеляем их, а металлические крепления в седлах бликуют. Без нас птицы летают почти незаметно и показываются, лишь когда сами того хотят. Когда воспламеняются.

Встретившись на мостовой с Андерсом, Тристан объяснил ему план и попросил передать его остальным подмастерьям. Им предстояло направлять питомцев с земли.

– А что самки? – спросила Вероника, когда Андерс умчался и Тристан снова решительным шагом направился к Гнезду.

– Если твоя соузница так рвется в бой, пусть, – ответил он, не сбавляя шага. – Как бы там ни было, клетку она покинет.