Корона из перьев

– Не стоило тебе решать все в одиночку. Мы бы тебе помогли. Дали бы им ложные наводки, пригласили бы твою сестру сюда, придумали бы повод вызволить ее… Все лучше, чем это. На что ты рассчитывал, Эллиот? Как думаешь, для чего им твои сведения?

От вида слез, катившихся по щекам Эллиота, у Тристана перехватило дыхание. Нельзя было давать волю эмоциям, но как же трудно смотреть в лицо тому, кто всех их обрек на гибель.

– Я не встречал ее, – хрипло проговорил Сэв. – С нами девушки не было, заложников мы не вели. Вдруг они лгали?

Эллиот сильно зажмурился и скривился.

Тристан запустил пятерню в волосы. Потом кивнул стражникам, чтобы те увели Эллиота на допрос.

Когда они ушли, в толпе приглушенно забормотали. Ученики обменялись пораженными взглядами. Ник уныло смотрел в спину Эллиоту. Тристан, не обращая ни на кого внимания, сделал глубокий вдох и расправил плечи. Постарался изобразить отца – человека невозмутимого, уверенного в собственных безграничных возможностях, но вместо этого лишь показался самому себе ребенком, натянувшим не по размеру большие отцовские сапоги.

Обернувшись к Сэву, он спросил:

– Много их?

Надо было придумать стратегию обороны, но для этого нужно больше сведений.

Сэв сглотнул, медленно поморгал. Прилив сил, дарованный глотком каменного вина, уже сходил на нет.

– Сотни четыре вроде. В моем полку было две сотни, а вчера мы объединились со вторым отрядом. А на деревни… напали, наверное, совсем другие солдаты, которые шли иным путем. Наш отряд туда не добрался бы так быстро. Значит, солдат больше…

Тристан закрыл глаза и кивнул, как будто просто подтверждая количество приглашенных на званый ужин. Сюда идет по меньшей мере четыре сотни вооруженных солдат. А все их лучшие воины улетели.

Тристан открыл глаза.

– Откуда нам знать, что твой приход – не очередной отвлекающий маневр? – спросил он, глядя на парнишку. Предательство Эллиота глубоко потрясло его, и других неприятных неожиданностей он не хотел. – Ты солдат, верно? И предал своих. С какой стати мне верить тебе?

Сэв молча уставился на него. Тристан попытался придумать, как поступил бы отец.

– Приведите Морру, – обернулся он к ближайшему стражнику.

– Тут я, тут, – раздался неприветливый голос. Кухарка вышла вперед из толпы. Стражники расступились, и Морра встала перед Сэвом. Положив обе руки на костыль, присмотрелась к парнишке.

Морре отец Тристана доверял полностью. Говорил, у нее необычайная способность отличать правду от лжи, дар вынюхивать сведения. Берик и прочие шептались, мол, Морра – тенемаг, но уж отец-то этим суевериям не верил. Ни в одной летописи не говорилось, что тенемаги – не вымысел, зато легенды о них Тристан слышал. И если хотя бы половина из них правдива, то Морра – точно тенемаг, в этом Тристан не сомневался.

По спине пробежал холодок. Тристан от природы был честен – может, даже чересчур честен, если вспомнить, какие неприятности с отцом это качество ему доставляло, – но в присутствии Морры все равно ощущал себя неуютно. Волновала его подковерная природа ее магии, не магия сама по себе. При помощи тенемагии вытягивали из людей правду, но делали это коварно – исподтишка, незаметно. Будь люди честны, надобность в такой магии отпала бы – или отпала бы надобность хранить в секрете такой дар.

Ну а может, Тристан обманывает сам себя. Он ведь скрывал боязнь огня, и именно страх быть раскрытым вызывал эту неприязнь к тенемагии.

Но нельзя было не признать, что магия эта бывает полезна.

– Ну-ка, кто это у нас тут… – задумчиво пробормотала Морра. – Друг или враг?

– Друг, – ответил Сэв. Его лицо покрылось липким потом, но, начав говорить, он сел прямо. – И послал меня другой друг – Илития Шэдоухарт.

Глава 36 Вероника

Ферония не умела править, и совет манипулировал каждым ее шагом. Мне пришлось вмешаться.

Вероника, как в тумане, шагнула вперед.

Юноша, которого привели в крепость, был в грязи и крови, но она его узнала: это он спас ей жизнь в лесу у хижины, а она потом в ответ спасла его – от гнева Вал. Лишь потому, что она тогда удержала сестру от кровопролития, этот юноша сейчас принес важную весть о грядущем нападении. Голова кружилась.

Само только его появление потрясло Веронику, не говоря уже о страшном предупреждении и предательстве Эллиота, но больше всего удивили последние два слова, которые произнес паренек.

У Вероники чуть не остановилось сердце.

Илития Шэдоухарт.

Так звали майору. По крайней мере, имя – ее. Когда Вероника была маленькой, ей трудно давалось имя Илития, поэтому она называла опекуншу просто бабушкой или майорой. Ее ни разу при Веронике не называли Шэдоухарт, но что-то в звучании этой фамилии насторожило.

Не одна Вероника так живо отреагировала на него.

– Откуда ты знаешь это имя? – набросилась на Сэва Морра.

Вероника, затаив дыхание, переводила взгляд с Сэва на кухарку и обратно.