Корона и эшафот

— Слава Богу! — сказал он, — Стало быть, они стали сговорчивее. Виндзор мне всегда нравился, я буду вознагражден за все, что пережил здесь.

Через два дня прибывший полковник Коббет действительно объявил королю, что имеет приказание тотчас везти его в Виндзор, куда Гаррисон уже отправился. Карл не только не жаловался на это, но даже торопил всех с отъездом. Отряд конницы, который должен был служить ему прикрытием до Уинчестера, ожидал его на расстоянии одного поля от Герст-Кэстля. Везде, где он проезжал, многочисленные толпы дворян, горожан и земледельцев встречали его по дороге; одни приходили из простого любопытства и удалялись тотчас по проезде его; другие были глубоко тронуты и громко выражали свои желания, чтобы он был освобожден. Когда он подъезжал к Уинчестеру, мэр и старейшие горожане вышли навстречу и, подавая ему, по обычаю, жезл и ключи города, обратились к нему с речью, исполненною любви. Но Коббет, неожиданно подъехав к ним, спросил, разве они забыли, что палата объявила изменниками всех, кто станет каким бы то ни было образом обращаться к королю. Испуганные мэр и горожане стали униженно извиняться, уверяя его, что они ничего не знали об этом постановлении палаты, и умоляли Коббета испросить им прощение.

На следующий день король поехал дальше. Между Алресфордом и Фарнгэмом стоял в боевом порядке новый отряд конницы, назначенный на смену кавалерии, до сих пор сопровождавшей короля. Им командовал офицер красивой наружности, в богатом вооружении, в бархатном берете на голове, в колете из буйволовой кожи, перетянутом пунцовым шелковым шарфом. Карл, обратив внимание на его наружность, тихо проехал мимо него; офицер вежливо поклонился. Король подъехал к Герберту и спросил: «Кто этот офицер?» — «Полковник Гаррисон, Ваше Величество». Король тотчас же воротился назад и так долго и пристально смотрел на полковника, что смущенный Гаррисон отъехал прочь, чтобы уклониться от взглядов короля.

— Этот человек, — сказал король, обращаясь к Герберту, — настоящий солдат с виду. Я хороший физиономист; его лицо мне нравится: он не убийца.

Когда вечером прибыли в Фарнгэм, где поезд должен был ночевать, Карл увидел полковника в углу залы и дал ему знак приблизиться. Гаррисон повиновался почтительно, но без смущения, с видом суровым и в то же время робким. Король взял его под руку, увел к амбразуре окна, разговаривал с ним около часа и даже сообщил ему об известии, которое Получил о нем.

— Это величайшая ложь, государь! — отвечал Гаррисон, — Вот мои слова, и я могу повторить их: правосудие не должно смотреть на лица, и закон равно обязателен как для больших, так и для малых.

Король прекратил разговор, сел за стол и не говорил более ни слова с Гаррисоном, не подав, однако ж, виду, что он придает его ответу какое-нибудь значение, которое могло бы его обеспокоить.

На следующий день Карл I должен был прибыть в Виндзор. Выезжая из Фарнгэма, он объявил, что желает остановиться в Бэгшоте и обедать в лесу у лор да Ньюборо, одного из старейших своих кавалеров. Гаррисон не смел отказать ему, хотя настойчивость, с какою король требовал этого, должна была внушить ему некоторые подозрения. Действительно, он был вправе иметь их. У лорда Ньюборо, страстного охотника до лошадей, был конь, который считался быстрейшим во всей Англии. Ведя уже давно тайную переписку, лорд Ньюборо присоветовал королю ранить как-нибудь дорогою лошадь, на которой он ехал, и обещал дать ту, на которой он мог бы легко ускакать от своего конвоя и сделать самое горячее преследование напрасным, так как король хорошо знал все тропинки в лесу. Действительно, король во весь переезд от Фарнгэма до Бэгшота беспрестанно жаловался на свою лошадь, говоря, что намерен взять другую. Но, прибыв на место, он узнал, что лошадь, на которую он рассчитывал, так сильно ушиблась вчера в конюшне, что не могла служить. Лорд Ньюборо был безутешен; он предлагал королю других лошадей, которые тоже были превосходны и могли бы годиться для бегства. Но предприятие было опасно даже и с самой быстрой лошадью, так как всадники, сопровождавшие короля, ехали очень близко от него и с заряженными пистолетами. Карл отказался от такого риска. Прибыв в Виндзор, он обрадовался, что возвратился в один из своих дворцов, в котором мог занять свою прежнюю комнату, и почти уже забыл, что был пленником.

VI