Королевы смеха. Жизнь, которой не было?

Детство и юность я отдала кинематографу, но старость-то я могу отдать семье?! За всю нашу жизнь мы так редко с Вячеславом Михайловичем были вместе – то он где-то в экспедиции, то я на съемках. Хорошо, если удавалось выбраться в отпуск вдвоем, и тогда мы ехали куда-нибудь за границу, путешествовали.

Мне интересно с внуками, я знаю, чем дышит их поколение, и это не может быть скучно.

– А родились вы в большой семье? Братья-сестры у вас есть?

– Я сирота. Мама умерла, когда мне было два с половиной года. А папа был военным. Родилась я в Белоруссии, но где-то в 1928 году меня перевезли в Москву, и вся нагрузка по моему воспитанию легла на бабушку.

В Москве я ужасно кричала на вокзале, когда меня запихивали в автомобиль. Помните по кинохронике, какие тогда были автомобили? Черные, большие, страшные. Я так кричала на всю Комсомольскую площадь, что подошел милиционер, решив, что меня крадут. Начались выяснения, принадлежу ли я этой семье.

В Москве было трудно прописаться, и мы жили на Клязьме. Там я пошла в школу. А года через два папе дали квартиру, мы переехали на Никитский бульвар, и папа куда-то поехал учиться. И вот тут меня начал преследовать кинематограф. Я этого не хотела, сопротивлялась, а он меня буквально хватал.

– Прямо-таки не хотели? И совсем не мечтали быть актрисой?

– Нет. Потом я захотела стать режиссером, но никак не актрисой. Но это уже после встречи с великим Яковом Протазановым. А пока у меня были свои детские интересы. Где-то в четвертом-пятом классе я подралась с какой-то девицей. Она схватила меня за косу, вырвала бант, я вцепилась в ее волосы, и так мы друг друга трепали. Вдруг ко мне подходит женщина, берет за руку и говорит: «Пойдем со мной». Я решила, что меня ведут к директору, и стала вырываться. «Не к директору, а на киностудию», – пояснила женщина. «На какую киностудию?» – удивилась я. – «Союздетфильм». И тут я закричала: «Нет! Я не могу, у меня сестра больна дифтеритом. Мне нельзя ни с кем общаться».

– Любопытная находка. Так вы еще и врушей были?

– В раннем детстве очень любила приврать, а, став повзрослее, я называла это фантазиями. Все-таки эта женщина записала мой телефон, и меня привели ко всемирно известному режиссеру Якову Александровичу Протазанову. Он снимал фильм «Семиклассники», ничего не понимая в пионерии, в советской действительности. И это после блистательной «Бесприданницы»! Протазанов недавно вернулся из-за границы, и теперь ему надо было «оправдаться», выполнить «социальный заказ». Фильм был примитивен. Про какого-то мальчика в пионерском лагере, у которого не заводился планер. Протазанов командовал: «Внимание! Завяжите им красные тряпочки! Приготовились!» Потом брал длинную бамбуковую трость, подходил к каждому ребенку, стучал по плечу и говорил: «Энергиш! Энергиш! Энергиш!» Так он якобы заряжал нас. А если ему что-то не нравилось, он поднимал колено и ломал эту палочку. И ассистент режиссера тут же подносил ему такую же – видно, заготовлено их было немало. Центральные роли уже были распределены, и меня взяли как бы в окружение. Чем-то я Протазанову приглянулась, наверное, из-за смешной внешности, из-за курносого носа. «Кнопка, а ты будешь артисткой», – сказал он как-то и решил дать моей героине имя – Ляля. В титрах так и написали: Ляля Шагалова. Сколько лет прошло, а Людмилой Александровной меня мало кто называет. Так до сих пор в Лялях и хожу.

– Значит, Яков Протазанов дал вам не только путевку в кино, но и путевку в жизнь? Определил судьбу и даже имя.

– Да, именно так. Больше того, он научил меня работать, быть сценаристом своей роли. Ну что такое, сказать четырнадцатилетней девочке: «Придумывай себе роль»?! Я и придумывала: «Яков Александрович, а я ведь могу и здесь появиться!» – «Ах ты, хитрая Кнопка, можешь!»

Так закончилось детство. А потом мы создали группу при Доме пионеров и поехали снимать фильм «День в Артеке». Получилась такая двухчастевая хроника, которая даже вышла на экраны.

– Судя по всему, вы были очень активным ребенком: драки, съемки, Дом пионеров…

– Между прочим, в одиннадцать лет я даже приветствовала папанинцев в Колонном зале Дома союзов. Это было так волнительно!

– Ну, тогда я совсем не удивляюсь, что кинематограф вас все-таки настиг.

– На самом деле, моя связь с кино могла прерваться во время войны. Не успела я окончить школу, как пришлось эвакуироваться в Челябинск. Там я проработала на заводе два с половиной года. Была дежурным комендантом военизированной охраны, почти сержант. Но самое интересное, что туда где-то в 43-м году приехали Сергей Герасимов и Тамара Макарова. Они рассказывали рабочим о кино, о съемках в «Маскараде». И я не знала, что они будут моими педагогами буквально черед год.

– Действительно, чудеса.

– И это еще не все. Тогда же из ста тысяч человек выбрали пять девушек, которые должны были с букетами провожать на фронт танки. Выбрали и меня. На кинохронике работал такой оператор Юлий Кун, так вот он объектив своей кинокамеры остановил именно на мне, и я вновь оказалась на экране. Так что кинематограф схватил меня даже там!