Королевы и ведьмы Лохлэнна

Теперь она заинтересовалась. Впервые я предложил ей что-то интересное. Я подумал об этом серьезно. Может, рискнуть на поезде? Ведь, в конце концов, поездка по железной дороге — это не то, что в автомобиле… Или то же самое? И вдруг у меня мелькнула мысль, что в поезде придется ехать очень долго, а это означает, что мы проведем там ночь.

— Не исключено, что в дороге мы будем вместе всю ночь, — заметил я. — Как твой отец отнесется к этому?

— Всю ночь? — Она села очень прямо и попыталась опустить юбку настолько, насколько могла. — Почему?

— Ты же знаешь, что путешествие на поезде потребует много времени.

— Путешествие на поезде? Зачем? Мы же можем долететь туда за полчаса или около того.

Я постарался овладеть собой, но знал, что сильно побледнел.

— О нет… Нет, мы не можем лететь!

— Почему? Это стоит не так дорого, а я знаю, что вы швыряетесь деньгами.

— Да. Я истрачу на тебя столько денег, сколько ты захочешь. Но мы не можем лететь, потому что у меня есть своя теория насчет самолетов.

— Какая же?

— Когда ты по-настоящему подумаешь о них, видно, что они притворяются. Я имею в виду — посмотришь на них… Они огромны. Как ты думаешь, сколько они весят?

— Не знаю.

— Я тоже, но, должно быть, много тонн. И я уверен, что нет такой силы ума, которая могла бы оторвать их от земли и перенести через весь континент со скоростью сотен миль в час.

— Мистер Джэнюэр, они используют реактивные двигатели. Они переносятся не силой ума, это делают двигатели, — Пегги нервно щелкнула ножницами.

— Знаю, что так говорят, но это смешно. В действительности нет силы, естественной или сверхъестественной, которая могла бы поднять ДС-8 в воздух и перенести его за три часа в Нью-Йорк.

— Но, мистер Джэнюэр, это происходит каждый день, сотни раз в день. Если вы пойдете в международный аэропорт, то увидите, как они взлетают каждые полчаса. Шум стоит такой, что едва можно устоять на ногах.

— Да, знаю, как это выглядит, и именно это имею в виду, когда говорю, что все они большие притворщики. Они убедили всех, что умеют летать. Это вид массового гипноза. Это слово применяется, когда говорят о волшебстве, общей иллюзии.

Пегги выглядела так, будто хотела вскочить и убежать.

— Даже если вы правы, почему вы боитесь летать? Думайте о них так же, как и все остальные люди.

— Потому что это опасно. В один прекрасный момент все одновременно поймут, что эти штуки не могут летать, и тогда все они разобьются.

— Ну… тогда… — Она выпустила мои руки. — Готово, мистер Джэнюэр, вот и все.

Я неохотно оторвался от чудесного видения, поднялся, положил деньги в карман ее халатика и почувствовал при этом теплую упругость вздымающейся под ним груди.

— Увидимся в следующий раз, — сказал я.

— Да, но… может, я уйду ненадолго в отпуск. — Она достала из кармашка деньги и посмотрела на них — их было достаточно, чтобы вызвать улыбку на ее лице. — Думаю, что мы увидимся в следующий раз.

— А как насчет того, чтобы увидеться раньше? — спросил я. — Мы можем пообедать у меня с бутылкой шампанского и спокойной музыкой.

— Не знаю… — с сомнением сказала она. — Если бы вы были молодым ирландцем, все было бы просто, а так…

— Соглашайся, Пегги. Мы не будем делать ничего предосудительного, только держаться за руки, а этим мы занимаемся регулярно.

— Да, но…

— Я позвоню завтра вечером.

— Хорошо. А я узнаю, как он отнесется к этому.

Я был доволен, что она сказала „не знаю” вместо равнодушного „нет”, как это всегда было раньше, и в результате едва не допустил оплошность. Я уже направился к креслу парикмахера, где поджидал Анджело, как вдруг спохватился и подошел к Пегги, доставая из кармана маленький бумажный конверт.

— Я чуть не забыл, — сказал я, подавая ей конверт.

— Да и я тоже, — ответила она и, взяв маленькую щеточку, аккуратно собрала все обрезки ногтей в конверт и подала его мне.

— Спасибо, Пегги, — поблагодарил я, пряча конверт в карман, и улыбнулся озабоченному выражению ее лица.

— Как бизнес, Анджело? — спросил я, усаживаясь в кресло.

— Не так уж плохо, мистер Джэнюэр. А как книжный бизнес?

— Великолепно. Продолжаю получать барыши.

— Не понимаю, как вам это удается, мистер Джэнюэр. Многие книжные лавки вдоль бульвара Голливуд гораздо больше, чем ваша, но кажется, они не обеспечивают своим владельцам такого образа жизни, как у вас.

— Я скажу вам, Анджело, почему. У меня есть побочный бизнес. По вечерам я делаю прически, хотя и не вхожу в союз парикмахеров. Но вы никому не говорите об этом, ладно?

— Ну, на этом вы не разбогатеете! — засмеялся он, но потом стал серьезным. — Хорошо, что вы пришли сегодня.

— Почему?

— Потому что утром здесь был парень, который расспрашивал о вас. Здоровенный парень в каскетке и с короткой стрижкой, как у немецких злодеев из шпионских фильмов.

— Да? — Моя шея вытянулась и вовсе не потому, что в это время ножницы бегали по голове вверх и вниз. — Чего же он хотел?