Королевство вандалов

Синоды в Юнке, Суфесе и Карфагене (525 г.) отражают быстроту ортодоксальной реорганизации в Северной Африке. Так как всегда сохранялось внутреннее и внешнее единство верующих, многие внутренние противоречия – между митрополитом и епископами или епископами и настоятелями – улаживались и преодолевались. Так как эти разногласия даже выносились на открытое обсуждение, их вряд ли можно расценивать как выражение слабости. Несомненно, ортодоксальная церковь осознавала, что она выдержит эти испытания на прочность после того, как перенесла почти столетний период гонений. С этой точки зрения особое значение приобретает следующее утверждение О. Бруннера: «Институты обладают весом ещё и тогда, когда они продолжают существовать, будучи лишены своих основных функций. Они препятствуют, пока они – хотя бы только номинально – существуют, радикальному разрыву с традиционным порядком [196]». Ибо в действительности ортодоксальная церковь, несмотря на экспроприации и определенное ослабление, в качестве института всегда сохраняла определенный вес, который оказывал свое воздействие наряду с моральным авторитетом исповедников их веры и мучеников. Синоды 523-525 гг. и карфагенский собор 535 г. отчетливо демонстрируют, что ортодоксы были столь же озабочены восстановлением институтов или внешних форм, сколь и порядком исполнения пастырских обязанностей или духовной жизнью. Часто вопросы внешнего порядка выступали на передний план так сильно, что можно было бы говорить о примате формализма: наряду с замещением епископских кафедр играли большую роль вопросы церковного устройства и монастырской жизни [197]; еще во время гонений проявилось и стремление к более тесной связи с папством, в пользу примата которого высказывались такие авторитетные африканские богословы, как Виктор из Виты и Фульгенций Руспийский [198].

Искусство: язык и литература

На эти периферийные в тематическом отношении «сферы» сами вандалы оказали крайне ограниченное влияние, как, впрочем и на экономическую область. Варвары занимались искусством и культурой в очень незначительной степени, хотя короли и высшая знать играли не малую роль в качестве заказчиков или поощрителей творчества. И все же вандальское влияние обнаруживается в оружейном деле, а оружейные мастера, очевидно, занимали значительное место в общем производстве. Художественное ремесло в фибулах, кольцах, браслетах или цепях демонстрирует знаменитый южнорусский-готический стиль высокого уровня [199].

Великолепные изделия были найдены в могильниках или в королевской сокровищнице. Естественно, в металлообработке и прежде всего в строительном ремесле, о котором мы что-то знаем только благодаря надписям на зданиях или литературным заметкам, следует считаться с частой кооперацией вандалов и римлян. Несомненно, такие короли, как Трасамунд, или такие князья, как Гибамунд, чья строительная деятельность была прославлена придворными поэтами, в частности интересовались и строительными планами, а может быть, и архитектоническим и орнаментальным оформлением.