Королевства Загадок

Для существа таких размеров, как Ампратинес, он перемещался тихо и грациозно, что было почти так же ценно, как и его умение подавать напитки. Он был, конечно же, самым высоким в комнате, перемахнув за отметку в десять футов. Тем не менее, он был одет не в свободный халат, характерный для представителей его рода, а в представительные и ухоженные штаны и камзол, с расстегнутой рубашкой под ним. Самое удивительное в нем – помимо того, что он могущественный обитатель плана елементального воздуха, что само по себе достаточно удивительно – это его голова. Клянусь, она больше, чем у многих его вида, и на то нет иной причины, кроме как вмещать своенравный мозг. Под его лбом находится больше сокровищ, чем во всех домах Калимшана, а его лицо более глубокомысленное, чем у любого визиря.

И хотя Ампратинес остается одним из самых сильных воздушных элементалей, что я когда-либо встречал, он имеет тенденцию недооценивать многое из культуры этого плана существования. Это заметное презрение к более интересным вещам в жизни часто создает трудности в наших, иначе говоря, прославленных отношениях.

- Нет, я серьезно, - сказал я, наверное, слишком громко, поскольку пару голов повернулось в нашу сторону. – Эти мистории наполнены безрассудством, тайнами и прочим хорошим материалом. Масса приключений и героев с хорошим вниманием к деталям. Конкретно эта мистория держится вокруг темы «Кто положил сапоги в рагу Мадам Милани?».

- Захватывающе, - ответил Ампратинес, поставив остатки моего утреннего коктейля на поднос. – Я понимаю, почему они так популярны, с таким-то глубоким подтекстом.

- Не смейся, - выпалил я. – Это классика. Мисс Родигар-Гленн мастер своего дела.

- Насколько я понимаю, - начал Ампи, - Мисс Родигар-Гленн в действительность это целая семья хафлингов, живущая в подвале здания Тайм-Глубоководья и штампующая эти книги по одной в неделю.

- Штампующая? Штампующая? – возмутился я. – Эти книги явно не штампованные. Они с любовью проработаны и тщательно собраны. Они рассказывают о сути проблемы, как и положено.

- Как скажете, сэр, - ответил Ампи, вздыхая. Этот вздох всегда меня выводил из себя. Иногда он бесил меня так, что хотелось, что бы этот мозговитый джин, был весьма недалеким. – Но у этих книг все же есть одно преимущество.

 - Какое же?

- Пока вы их читаете, - сказал джин, - у вас меньше времени выходить на улицу и заниматься чем-то опасным.

Я посмотрел из-подо лба на джина, ища хоть намек на то, что он шутит. И, как обычно, этот намек отсутствовал в каменных чертах лица Ампи. Недолго думая, я сказал, вероятно, снова громче, чем стоило:

- Похоже, что сегодня в лавку к Авроре поступит еще одна партия книг. Ты проверишь это и принесешь их. В противном случае я могу выйти и что-то сделать. Не думаю, что смогу отказать себе в чем-то авантюрном.

Если бы джины могли чувствовать вкус поражения, то Ампратинес чувствовал бы его прямо сейчас.

- Как пожелаете, господин.

Сказав это, он удалился так же тихо, как церковный патриарх, оставляющий праздничный зал после полуночи.

Не помню, бормотал ли я себе под нос об отсутствии у Ампи хорошего вкуса, чувства прекрасного и кучи других атрибутов, но, наверное, все-таки бормотал. Я попытался переключиться назад на книгу, но меня прервал голос, такой мягкий, сладкий и нежный - неожиданный луч света в темной гостиной «Виверна».

- Вы это серьезно? - сказал голос, тон которого находился где-то между звоном хрусталя и серебренного обеденного колокольчика.

Я оторвался от рагу Мадам Милани и увидел широко открытые небесно-голубые глаза. Мне потребовалось какое-то время, чтобы понять, что глаза были посажены на лицо формы сердца, с носом кнопкой, парящим над дрожащими полными, будто распухшими от укуса пчелы, губами. Все черты лица были обрамлены завитыми прядями светлых медовых волос.

Я, наверное, пробубнил что-то между строк в своем «извините?», хотя не уверен. Она повторила:

- Вы серьезно говорили, что вы способный авантюрист?

Составляющие моего мозга, разбитые ее красотой, быстро собирались в целостную мыслящую форму. К счастью, манеры Глубоководья не нуждаются в соображающем мозгу, так что я был уже на ногах, в поклоне взяв протянутую руку этой молодой леди, стараясь собрать все свое остроумие в кучу. Мой мозг пытался догнать мой язык, когда я уже начал говорить:

- Терциус Вондс из Глубоководья, бывалый искатель приключений и путешественник, к вашим услугам.

Вообще-то мой мозг хотел сказать: «Я сказал, что я способен на авантюры, а не способный авантюрист». Но мозг всегда так: придумывает, как сказать правильно уже после того, когда ты сказал, что-то абсолютно противоположное.

- Друсилла. Друсилла Вермеер, - представилась она, отвечая небрежным реверансом, в котором почти споткнулась. Я сразу же потянулся к ней, чтобы поймать, и уловил аромат цветущей жимолости. Она казалась измученной, и я подвел ее к стулу, стоящему напротив моего. Прирожденный джентльмен. Я предложил ей свой нетронутый напиток. Она понюхала коктейль (пожалуй, лучшее, на что способен Ампи), а затем отставила его хрупкой ручкой.