Королевский выкуп. Последний рубеж

В тот же день когда Морган добрался до Пуатье, Ричард прибыл в Ноттингем. По дороге из Лондона он остановился в Сент-Эдмундсбери, чтобы поклониться своему любимому святому, а затем отправился дальше на север. В Хантингдоне к нему присоединился Вильгельм Маршал. Маршал предпочел встречу со своим королем присутствию на похоронах брата, паршивой овцы в их семье, который не только был одним из приспешников Джона, но и в бытность шерифом Йорка сыграл сомнительную роль в резне евреев. Уилл знал – Ричард не винит его за грехи брата, поскольку совсем недавно он сделал еще одного их брата епископом Эксетерским. Но наступившие времена были чреваты опасностью для тех, кто имел больше чем одного сюзерена. Как и некоторые из вассалов Ричарда, которых аналогичные отношения связывали с французским королем, Уилл принес оммаж Джону за свои владения в Ирландии, и не хотел, чтобы глава Анжуйской династии сомневался в том, кому он предан сильнее. Ричард приветствовал Маршала достаточно тепло, чтобы тот понял, что беспокоиться ему не о чем, и они вместе поскакали к осажденному городу.

* * *

Констебли Ноттингема Ральф Мердок и Вильгельм де Вендеваль наблюдали со стены замка за оживлением в раскинувшемся внизу осадном лагере. Завывали трубы, гудели горны, гремели барабаны, и даже издали было ясно, что там происходит нечто важное. Близорукий Вильгельм напряженно всматривался, стараясь понять, что творится.

– Как думаешь, может, это король прибыл? – с тоской спросил он у констебля, но тот в ответ фыркнул:

– Только не говори мне, что веришь в эту чушь про возвращение Ричарда. Они понимают, что этот замок можно удерживать до Второго пришествия, вот и пытаются одурачить нас при помощи обмана и уловок. Ричарду никогда не вернуть обратно свою свободу, а значит, королем Англии станет лорд Джон. Это известно и мне, и тебе, и тем упрямым дурням внизу это тоже известно. Нам нужно только дождаться, пока они сами снимут осаду, и не обращать внимания на их нелепые заявления.

Слова Ральфа имели смысл. Когда на кону столь многое, французский король и лорд Джон заплатят любую цену, чтобы удержать Ричарда в плену. Но глядя вниз, на суматоху в лагере осаждающих, Вильгельм никак не мог заглушить внутренний голос. Что, если Львиное Сердце и в самом деле вернулся?

* * *

Прием, оказанный Ричарду в городах и деревнях Англии, мерк в сравнении с тем, как встретили его под Ноттингемом. Многие воины сражались бок о бок с ним в прошлых походах, и теперь его окружали люди, которые радовались его освобождению, и еще более – тому, что он здесь, ведь присутствие короля означает несомненную победу. Репутация Ричарда как полководца сама по себе уже стала оружием.

Как только восстановилось относительное спокойствие, Ричард пожелал узнать о замке все, что только возможно. Услышанное не слишком воодушевляло. Крепость, выстроенная на крутом утесе, на сотню фунтов возвышающемся над рекой Лин, состояла из трех колец укреплений, разделенных сухими глубокими рвами. Внешнее кольцо окружал бревенчатый частокол, но средняя и внутренняя стены были каменными, а прямоугольный донжон возвышался на пятнадцатифутовом каменном кургане. В довершение к прочим плохим новостям, Дэвид граф Хантингдонский, сообщил Ричарду, что в замке сильный гарнизон, а Рэндольф, граф Честерский, доложил, что по слухам замок обеспечен припасами на продолжительную осаду и измором его не возьмешь. Однако такой тактики Ричард придерживаться и не собирался, ведь чем больше времени он проведет в Англии, разбираясь с мятежом Джона, тем больше будет у Филиппа возможностей для захвата городов и замков в Нормандии.

– Покажите, – приказал король, и его повели посмотреть на оборонительные сооружения крепости.

Огромный осадный лагерь занимал олений парк на западе, пустое поле и холм к северу, а также ближайшие к надвратной башне улицы города. Горожане, которым не повезло жить здесь, перебрались в два других, более безопасных городских боро[1], тут же графы устроили квартиры для себя и свою ставку. Ричард изучал замок, хмуря брови – он сразу понял, как сложна задача. А когда граф Честерский сказал, что гарнизон отказывается повиноваться и не верит, что король в самом деле вернулся, Ричард ощутил закипающий гнев.

– Долго сомневаться им не придется, – поклялся он и указал на ближайший к крепости дом. – Я остановлюсь там.

Андре ухмыльнулся, вспомнив первую большую военную победу Ричарда. В возрасте двадцати одного года будущий король захватил считавшийся абсолютно неприступным замок Тайбур. Он поставил свои шатры так близко к стенам, что гарнизон замка не смог устоять перед искушением напасть врасплох на молодого герцога. Но Ричард только того и ждал, а когда атакующие попытались отступить обратно в город, ворвался в замок у них «на плечах» и быстро одержал победу. Гарнизон в Ноттингеме вряд ли повторит эту глупость, но Андре был уверен, что знамя Ричарда Львиное сердце, развевающееся у самых стен, многих лишит мужества.