Королевский убийца [издание 2010 г.]

Волосы ее были заплетены на ночь в две толстые косы — острое напоминание о той маленькой девочке, которую я встретил давным-давно. Уже не девочка. Она поймала мой взгляд. Накинула на плечи плотный халат и завязала его у пояса.

— Я трясущаяся развалина! Я сегодня глаз сомкнуть не могла. Ты ведь пил, да? Значит, ты пьян? Чего ты хочешь? — Она грозила мне свечой, как будто это было оружие.

— Нет, не пил. — Я выпрямился и оправил на себе рубашку. — Я не пьян. Честное слово, у меня не было никаких дурных намерений. Но… Кое-что произошло сегодня ночью. Это заставило меня испугаться, будто что-то плохое может случиться и с тобой. И я решил убедиться, что ты жива и здорова. Но я знал, что Пейшенс не одобрит этого, и определенно не хотел будить весь замок. Так что я решил только проскользнуть к тебе и…

— Новичок, ты несешь чушь. — Ее голос был ледяным. Она была права.

— Прости, — повторил я и сел в углу кровати.

— Не устраивайся тут, ты немедленно уйдешь. Один или со стражниками. На выбор.

— Я уйду, — пообещал я, поспешно вставая. — Я просто хотел убедиться, что у тебя все хорошо.

— У меня все хорошо, — запальчиво сказала она. — Почему бы и нет? Так же как и прошлой ночью, как и последние тридцать ночей. И ни в одну из них тебе не приходило в голову поинтересоваться моим здоровьем. Так почему сегодня?

Я глубоко вздохнул:

— Потому что в некоторые ночи угроза бывает более очевидной, чем в другие. Происходит что-то плохое, и это заставляет меня бояться чего-то худшего. В некоторые ночи очень опасно быть возлюбленной бастарда.

Голос ее был бесцветным, когда она спросила:

— И что это должно значить?

Я снова глубоко вздохнул, полный решимости быть с ней честным, насколько это возможно.

— Я не могу сказать тебе, что именно произошло. Только я понял, что тебе грозит опасность. Тебе придется доверять…

— Я не это имела в виду. Что значит «возлюбленная бастарда»? — Ее глаза сверкали от ярости.

Я готов был поклясться, что сердце в моей груди пропустило удар. Смертельный холод охватил меня.

— Это правда, я не имею права, — сказал я медленно, — но я не могу перестать беспокоиться о тебе. Вне зависимости от того, имею ли я право называть тебя своей возлюбленной или нет, мои недруги могут причинить мне зло, нанеся удар по тебе. Как я могу сказать о своей любви к тебе, столь сильной, что хотел бы вовсе не любить или по крайней мере не показывать своей любви, потому что моя любовь подвергает тебя страшной опасности? И должны ли эти слова быть правдой?

— И как, во имя всего святого, я могу сказать, что поняла смысл твоего последнего заявления: «И должны ли эти слова быть правдой»? — поинтересовалась Молли.

Что-то в ее голосе заставило меня обернуться. Мгновение мы только смотрели друг на друга. Потом она расхохоталась. Я стоял, оскорбленный и мрачный, а она подошла ко мне, все еще смеясь. Потом она обняла меня.

— Новичок. Ты выбрал самую окольную дорогу, чтобы наконец заявить, что любишь меня. Ворваться в мою комнату и стоять тут, завязывая свой язык в узлы вокруг слова «любовь»! Разве ты не мог давным-давно сказать это?

Я глупо стоял в кольце ее рук. Потом опустил голову и посмотрел на Молли. «Да, — тупо подумал я, — я теперь гораздо выше, чем она».

— Ну? — подсказала она, и мгновение я не знал, чего она хочет.

— Я люблю тебя, Молли. — В конце концов, сказать это оказалось так легко. И такое облегчение! Медленно, осторожно я обнял ее.

Она улыбнулась:

— И я люблю тебя.

И так я поцеловал ее. В миг этого поцелуя где-то неподалеку торжествующе завыл волк. Хор собачьих голосов ответил ему из замка, поднимаясь к далекому ночному небу.

Глава 9 СТРАЖИ И СВЯЗИ