Королевский убийца [издание 2010 г.]

— Чивэл… ушел так. Как слабеющий шепот. «Отец, — сказал он. — Отец».

В комнате воцарилось молчание. Я сидел на корточках и ждал решения моего короля. Медленно его рука поднялась, как будто жила собственной жизнью. Она пересекла небольшое пространство, разделявшее нас, и опустилась на мое плечо. На мгновение; это все. Только тяжесть королевской руки на моем плече. Король Шрюд слегка пошевелился в своем кресле и вдохнул через нос.

Я закрыл глаза, и мы снова ринулись в черную реку. Снова я увидел отчаявшегося молодого человека, заключенного в умирающем теле короля Шрюда. Нас обоих подхватило всесокрушающее течение мира.

— Здесь никого нет. Никого, кроме нас. — В словах Шрюда была тоска.

Я не мог найти себя. Здесь у меня не было ни тела, ни языка. Он держал меня в этом реве и грохоте. Я вообще едва мог думать, не говоря уж о том, чтобы вспомнить те немногие уроки Силы, которые получил у Галена. Это было все равно что читать выученную речь, когда тебя душат. Я сдался. Я отчаялся и оставил все попытки. И тогда откуда-то, как перышко, влекомое ветерком, или пылинка, танцующая в солнечном луче, пришел голос Верити, говоривший: «Быть открытым — это просто не быть закрытым».

Мир был безграничным, и все в нем было связано. Я не произносил его имени вслух и не думал о его лице. Верити был здесь, все время был здесь, и дотянуться до него было очень легко.

Вы живы!

Конечно. Но тебе не следует так выплескивать Силу. Ты разом выливаешь все, что у тебя есть. Сдерживай себя. Будь точным.

Он вернул меня в мое тело и ахнул, узнавая.

Отец!

Верити грубо толкнул меня.

Назад! Отпусти его! У него нет для этого сил! Ты убьешь его, идиот! Отпусти!

Когда я пришел в себя и открыл глаза, я лежал на боку перед камином. Лицо мое обжигал жар от огня. Я со стоном откатился и увидел короля. Его губы втягивались и вытягивались при каждом вздохе, кожа приобрела синеватый оттенок. Баррич, Кетриккен и шут беспомощным кругом стояли вокруг него.

— Сделайте… что-нибудь! — задыхаясь, сказал я им.

— Что? — спросил шут, веря, что я знаю ответ.

Я порылся в памяти и нащупал единственное лекарство, которое мог вспомнить.

— Эльфийская кора, — прохрипел я.

Комната по краям все еще оставалась черной. Я закрыл глаза и прислушался к их тревожной суете. Медленно я начинал понимать, что сделал. Я работал Силой. И чтобы сделать это, я выпил жизненные силы моего короля.

«Ты будешь Смертью Королей», — сказал шут. Пророчество или проницательное предположение? Предположение Проницательного? Слезы выступили у меня на глазах.

Я почувствовал запах чая из эльфийской коры. Чистая сильная кора, никакого имбиря или мяты, чтобы отбить запах. Я заставил себя приоткрыть глаза.

— Слишком горячо, — прошептал шут.

— Он быстро остынет на ложке, — покачал головой Баррич и влил немного жидкости в рот короля.

Я не увидел, что король сделал глоток. Но Баррич, который многому научился в конюшнях, мягко потянул вперед нижнюю губу короля, а потом погладил его горло. Он влил еще одну ложку в рот расслабленного Шрюда.

Кетриккен присела рядом со мной. Она положила мою голову себе на колени и поднесла к моим губам горячую чашку. Я выпил. Чай оказался слишком горячим, но мне было все равно. Я шумно всасывал его вместе с воздухом. Я проглотил его, борясь с удушьем, вызванным горечью. Темнота начинала рассеиваться. Снова появилась чашка, и я снова выпил. Настой был таким крепким, что мой язык онемел. Я поднял глаза на Кетриккен, встретил ее взгляд и чуть заметно кивнул.

— Верити жив? — спросила она тихо.

— Да. — Больше я ничего не смог выговорить.

— Он жив! — громко крикнула она остальным, в ее голосе была радость.

— Отец мой! — простонал Регал.

Он стоял в дверях, покачиваясь, лицо его покраснело от злобы и выпитого вина. За его спиной я заметил стражника и маленькую Розмари с широко раскрытыми глазами. Каким-то чудом она умудрилась прошмыгнуть мимо этих людей, подбежать к Кетриккен и вцепиться в ее юбки. На мгновение все застыли.

Потом Регал ворвался в комнату, восклицая и засыпая всех требованиями и вопросами, но не давая никому ни малейшего шанса заговорить. Кетриккен продолжала сидеть на корточках рядом со мной — клянусь, что, если бы не она, гвардейцы Регала немедленно схватили бы меня. Лицо короля немного порозовело. Баррич поднес к его губам еще одну полную чайную ложку, и, увидев, как король глотает, я обрадовался.

Но не Регал.

— Что ты даешь ему? Прекрати немедленно! Я не хочу, чтобы мой отец был отравлен грязным конюхом.

— У него был еще один приступ, мой принц, — сказал внезапно шут. Его голос как будто пробил брешь в хаосе комнаты, и из этой бреши выросла тишина. — Чай из эльфийской коры поддержит его. Я уверен, что даже Волзед слышал об этом.

Принц был пьян. Он не был уверен, советуется с ним шут или издевается. Он сверкнул глазами на шута, который мило улыбнулся в ответ.