Королевский убийца [издание 2010 г.]

Я внезапно вспомнил, как Баррич стоял в конюшне, разглядывал кобылу Пейшенс и говорил, что он объезжал эту лошадь. Я подумал, знал ли он, что готовит Шелковинку для своей бывшей возлюбленной в качестве подарка от ее жениха. Бьюсь об заклад, так оно и было. Я всегда думал, что презрительное отношение Пейшенс к Барричу было вызвано ревностью к Чивэлу. Теперь этот треугольник оказался еще более странным и, безусловно, более мучительным. Я закрыл глаза и потряс головой, думая о несправедливости мира. «Ничто никогда не бывает простым и хорошим, — сказал я сам себе. — Всегда где-нибудь найдется горькая пилюля или кислое зернышко».

Да. Гнев Молли, по-видимому, внезапно угас. Она села на кровать и, когда я подошел и сел рядом с ней, не оттолкнула меня. Я взял ее руку и задержал в своей ладони. Тысячи мыслей смешались у меня в голове. Как Пейшенс ненавидела пьянство Баррича. Как Баррич вспоминал ее маленькую собачку и то, как она всегда носила ее с собой в корзиночке. Усердие, с которым он всегда следил за своей внешностью и поведением. «Если ты не можешь видеть женщину, это не значит, что она не может видеть тебя». О Баррич! Лишнее время, которое он все еще отдавал чистке лошади, на которой Пейшенс теперь так редко ездила. По крайней мере, хотя бы Пейшенс вышла замуж за любимого человека и получила несколько лет счастья, пусть и омраченного политикой. Но все равно несколько лет счастья. Что будет у меня и Молли? Только то, что сейчас есть у Баррича?

Молли прижалась ко мне, и я долго обнимал ее. Вот и все. Почему-то в этом безмолвном объятии в ту ночь мы были так близки, как не были уже очень давно.

Глава 21 ТЕМНЫЕ ДНИ

Король Горного Королевства Эйод занимал трон на протяжении всех лет войны с красными кораблями. После смерти старшего сына короля — Руриска — его единственной наследницей оставалась дочь Кетриккен. Она должна была стать королевой, или «жертвенной», как говорят в горах, после ухода ее отца. Таким образам, ее брак с Верити не только означал появление надежного союзника в тылу, но также обещал, что впоследствии «седьмое герцогство» присоединится к королевству Шести Герцогств. Горное Королевство граничит только с двумя Внутренними герцогствами, Тилтом и Фарроу, и это делает территориальную целостность Шести Герцогств особой заботой Кетриккен. Ее воспитали как «жертвенную». Долг перед своим народом был для нее важнее всего. Став будущей королевой Верити, Кетриккен стала считать народ Шести Герцогств своим народом. Но то, что в случае смерти ее отца люди Горного Королевства снова будут называть ее «жертвенной», не могло не волновать ее. Как смогла бы она исполнять свой долг, если бы Фарроу и Тилт стояли между ней и ее народом не в качестве части Шести Герцогств, а в качестве враждебного государства?

На следующий день разразился сильный шторм. Он был проклятием и благословением. По всему побережью в такой день можно было не бояться пиратов, но в одном замке оказались запертыми две разные по величине группы возбужденных солдат. Повсюду в замке чувствовалось присутствие герцога Бернса и было совершенно незаметно присутствие Регала. Когда бы я ни забрел в Большой зал, герцог Браунди был там, неустанно расхаживая взад-вперед или бесстрастно глядя на пламя очага. Его дочери ходили за ним по пятам, как сторожевые барсы. Целерити и Фейт в силу молодости не могли скрыть нетерпения и гнева. Браунди просил официальной аудиенции у короля. Чем дольше его заставляли ждать, тем сильнее было нанесенное оскорбление. Это был намек, что дело, которое привело Браунди в Олений замок, не так уж и важно. То, что герцог все еще находился в Большом зале, было явным знаком его сторонникам, что король до сих пор не счел нужным поговорить с ним. Я видел, что котел медленно начинает закипать, и думал, кто же будет ошпарен сильнее всех, когда кипяток хлынет через край.