Королевский убийца [издание 2010 г.]

В течение целого часа он пробовал на мне свою новую методу целительства. Лезвия топоров были тупыми, и он замотал их тряпками для первого урока, но это не предохраняло от синяков. Если быть до конца честным, большинство из них я заработал из-за собственной неуклюжести. Баррич в тот день не пытался наносить мне удары, он просто хотел научить меня использовать все оружие, а не только лезвие. Держать в себе Верити было нетрудно, поскольку он находился в той же комнате, где и мы. Он молчаливо присутствовал во мне в тот день, не давая советов, не делая замечаний, а просто глядя на все моими глазами. Баррич сказал мне, что топор — немудреный инструмент, но вполне хорош, если правильно им пользоваться. В конце урока он заметил, что обращался со мной мягко, боясь задеть раны, которые у меня уже были. Потом Верити отпустил нас, и мы оба пошли вниз по лестнице, несколько медленнее, чем я поднимался.

— Завтра приходи вовремя, — сказал Баррич.

Он отправился в конюшню, а я поискать чего-нибудь поесть. Я ел с волчьим аппетитом и поражался источнику моей внезапной жизненной энергии. В отличие от Баррича я не приписывал это своим занятиям с ним. Молли, думал я, одним прикосновением вылечила все, что не могли привести в порядок никакие травы и год отдыха. Предстоящий день внезапно показался мне ужасно длинным, полным непереносимых минут и бесконечных часов до того, как опустится ночь и благословенная темнота позволит нам снова быть вместе.

Я решительно отогнал мысли о Молли и решил заняться работой. Множество разных дел немедленно напомнили о себе. Я забросил Пейшенс. Я обещал помочь Кетриккен с ее садом. Я обещал объяснить кое-что Ночному Волку. Я должен был нанести визит королю Шрюду. И я попытался распределить все эти дела по степени важности. Молли упорно двигалась к началу списка. Я непреклонно отправил ее в конец. Король Шрюд, решил я. Я собрал со стола посуду и отнес ее на кухню. Шум там царил оглушительный. На мгновение это озадачило меня, потом я вспомнил, что сегодня первая ночь праздника Зимы. Старая повариха Сара оторвалась от теста, которое она месила, и поманила меня. Я подошел и встал рядом с ней, как часто делал еще ребенком, восхищаясь тем, как ловко она скатывала аккуратные булочки и выкладывала их на лист. Ее руки были в муке до самых локтей с глубокими ямочками, одна щека тоже была перепачкана мукой. Грохот и суета кухни давали ощущение странного уединения. Повариха говорила тихо, и мне приходилось напрягаться, чтобы услышать ее.

— Я просто хотела, чтобы ты знал. — Она фыркала, взбивая новую порцию теста. — Я-то уж разбираюсь, когда люди болтают ерунду, и так им и говорю, если они пытаются делать это здесь, в моей кухне. Они могут сплетничать как хотят в прачечной и сколько угодно чесать языками за прялкой, но я не позволю, чтобы здесь, в моей кухне, плохо говорили о тебе. — Она посмотрела на меня колючими черными глазами. Сердце мое замерло. Слухи? О Молли и обо мне? — Ты ел у меня за столом и частенько стоял тут рядом, когда был маленький. Я месила тесто, и мы с тобой болтали. Может, я знаю тебя лучше, чем другие. А те, кто говорит, что ты дерешься так свирепо, потому что сам наполовину зверь, просто злобно врут. Я-то знаю, что, когда мужчина в ярости, бывает и похуже. Когда дочку Села Камбалы изнасиловали, он изрубил насильника своим ножом для рыбы — вжик! вжик! — прямо там, на рынке. Точно как наживку для своей снасти. А то, что сделал ты, было ничуть не хуже.

В одно мгновение головокружительного ужаса я понял. Сам наполовину зверь… Не так давно людей, обладающих Даром, сжигали заживо.

— Спасибо тебе, — сказал я, пытаясь заставить свой голос звучать спокойно. Я добавил крупицу правды, когда сказал: — Это не только моя работа. Они дрались над… своей добычей, когда я вышел на них.

— Дочка Джинны. Нечего ходить вокруг да около, Фитц. У меня у самой есть дети. Теперь они уже выросли, но если бы кто-то напал на них — что ж, я бы только молилась, чтобы рядом оказался кто-нибудь вроде тебя и защитил их, все равно как. Или отомстил за них, раз больше ничего нельзя было сделать.

— Боюсь, что так, Сара. — Непритворная дрожь пробежала по моей спине. Я снова видел кровавые полоски на пухлом маленьком кулачке. Я моргнул, но видение не уходило. — А теперь я должен спешить. Сегодня я буду прислуживать королю Шрюду.

— Да? Это хорошие новости. Возьми-ка тогда это с собой. — Она шустро шагнула к буфету и взяла оттуда поднос с маленькими пирожками, щедро посыпанными творогом и коринкой. Радом она поставила чайник горячей воды и чистую чашку. Потом Сара любовно разложила булочки. — И проследи, чтобы он съел их, Фитц. Это его любимые, и если он хоть одну попробует, то съест все, я уж знаю. И это пойдет ему на пользу.

И мои любимые.

Я подскочил, как будто в меня воткнули булавку. Я попытался прикрыть это кашлем, но повариха все равно смотрела на меня странно. Я снова кашлянул и кивнул ей.

— Я уверен, что король обрадуется, — сказал сдавленным голосом и забрал поднос из кухни.