Королевский убийца

Когда этой ночью я поднимался в замок, ноги мои были налиты свинцом, так же как и сердце. Я не хотел представлять себе, что чувствует Кетриккен, и также не хотел думать, о чем судачат в караульной. Я стянул с себя одежду, упал на кровать и мгновенно провалился в сон. Молли ждала меня в моих снах, и это был единственный покой, который я знал.

Вскоре я был разбужен. Кто-то колотил в мою запертую дверь. Я встал и открыл ее заспанному пажу, которого послали вызвать меня в кабинет Верити. Я сказал ему, что знаю дорогу, и отослал обратно в постель. Я поспешно натянул свою одежду и помчался вниз по ступенькам, думая, что еще за несчастье на нас свалилось.

Верити ждал меня. Огонь в камине был почти единственным источником света в комнате. Волосы у принца были всклокоченные, и он натянул халат на ночную рубашку. Ясно было, что он и сам только что встал с постели, и я сжался, ожидая услышать новости, которые он собирался сообщить мне.

— Закрой дверь, — скомандовал он мне кратко. Я закрыл, а потом подошел и встал перед ним. Я не мог понять, сердитым или веселым был блеск в его глазах, когда принц внезапно спросил: — Кто эта Леди Красные Юбки и почему она мне снится каждую ночь?

Я потерял дар речи. Я отчаянно размышлял, насколько глубоко он проникал в мои сны. От смущения у меня кружилась голова. Если бы я стоял голым на глазах у всего двора, я бы не чувствовал себя хуже.

Верити отвернулся и издал звук, который можно было принять за смешок.

— Ну, мальчик, не то чтобы я не мог понять тебя. Я не хочу влезать в твою тайну. Это ты ее в меня вбиваешь, особенно эти последние несколько ночей. А мне нужно спать, а не вскакивать с постели в лихорадке от твоей… любви к этой женщине. — Он внезапно замолчал. Мои щеки пылали жарче любого камина. — Так, — сказал он смущенно, — садись. Я собираюсь научить тебя хранить свои мысли так же, как ты умеешь держать свой рот на замке. — Он покачал головой. — Странно, Фитц, что ты временами можешь полностью закрыться от моего Скилла, а по ночам выплескиваешь свои самые личные желания, как волк, воющий в лесу. Я думаю, это происходит из-за того, что с тобой сделал Гален. Если бы мы могли это исправить! Но мы не можем, и я буду учить тебя чему могу и когда смогу.

Я не шевелился. Ни один из нас не смел поднять глаза на другого.

— Подойди сюда, — грубовато повторил Верити. — Сядь здесь, рядом со мной. Смотри в огонь.

На протяжении часа он давал мне упражнение, которое я должен был повторять. Оно сохраняло бы мои сны при мне или, скорее, обеспечивало бы отсутствие снов. С упавшим сердцем я понял, что потеряю даже мою воображаемую Молли так же, как потерял настоящую. Он почувствовал, как я помрачнел.

— Ну, Фитц, это пройдет. Держи себя в узде и терпи. Это можно сделать. Может прийти день, когда ты будешь мечтать о том, чтобы твоя жизнь была так же свободна от женщин, как сейчас. Я вот мечтаю.

— Она не хотела заблудиться, сир.

Верити уничтожающе посмотрел на меня:

— Намерения не меняют результатов. Она будущая королева, мальчик. Она всегда должна думать не один, а три раза, прежде чем сделать что-нибудь.

— Она сказала мне, что Софтстеп пошла за лошадью Регала и не слушалась узды. За это вы можете винить Баррича и меня. Предполагалось, что мы вышколили эту лошадь.

Он внезапно вздохнул:

— Наверное, так. Считай, что я тебя отругал, и скажи Барричу, чтобы нашел моей леди менее норовистую лошадь. Пусть ездит на ней, пока не научится. — Он снова тяжело вздохнул. — Полагаю, она воспримет это как наказание. Она грустно посмотрит на меня своими огромными синими глазами и не возразит ни слова. Ах, что ж, ничего не поделаешь! Но разве так необходимо было убивать и весело рассказывать об этом? Что подумают о ней мои люди?

— У нее вряд ли был выбор, сир. Разве лучше было бы, если бы она умерла? Что же до людей… Солдаты, которые первыми нашли нас, сочли ее отважной. И сильной. Неплохие качества для королевы, сир. А женщины вашей стражи особенно тепло говорили о ней, когда мы возвращались. Они теперь считают ее своей королевой гораздо больше, чем если бы она была рыдающим трусливым существом. Они не раздумывая последуют за ней куда угодно. В такое время, как наше, королева с кинжалом способна дать людям больше мужества, чем женщина, которая увешивает себя драгоценностями и прячется за стенами замка.

— Возможно, — тихо сказал Верити. Я чувствовал, что он не согласен. — Но теперь все узнают о «перекованных», которые собираются вокруг Баккипа.

— Они также узнают, что решительный человек может защититься от них. А судя по тому, что говорили ваши стражники, когда возвращались, я думаю, что спустя неделю «перекованных» станет гораздо меньше.

— Я это знаю. Некоторые будут убивать своих родных. «Перекованные» они или нет, но мы проливаем кровь наших людей. Я надеялся, что моим стражникам не придется убивать моих же людей.

Небольшая пауза возникла между нами, когда мы оба отметили, что ту же работу он без всяких угрызений совести поручил мне. Убийца. Вот подходящее слово для меня. У меня нет чести, которую следовало бы хранить, понял я.