Королевский сорняк

Азиат заметил ее движение и сказал со сладкой улыбкой:

– Это лишнее. Все равно сейчас массаж будем вам делать.

Массаж? Речь в приглашении шла об уходе за лицом!

– Какой массаж? – спросила Тоня.

– Тайский, – ответил парень.

– Но я не заказывала!

Она попыталась приподняться. И в этот момент в ее изголовье обнаружился второй парень, тоже молодой азиат, которого она до этих пор не могла видеть. Надавив ей на плечи, он заставил ее лечь обратно.

– Вы у нас в списке, – сказал первый, снимая белый костюмчик, смахивающий на медицинский. – А мы работаем, как велят.

Он остался тоже в стрингах.

Тоня снова рванулась сесть.

– Позовите директора!

Тот, что стоял у ее изголовья, снова надавил ей на плечи. Он провел ладонью, сухой, легкой и теплой, по ее лбу, словно успокаивая.

– Сюда никто не придет, не надо кричать. Здесь особая зона, приватная. Доступ в нее есть только у некоторых сотрудников центра. И стены звуконепроницаемы. Так что расслабьтесь, девушка. У вас сорок пять минут оплаченного массажа. Эротического. Давайте будем заниматься делом.

– Я не хочу эротический массаж, – заявила Тоня. – Я его не заказывала! Я пожалуюсь в милицию! За изнасилование!

– Изнасилование? – удивились они в один голос. – Вы неверно представляете себе технику массажа. Это удовольствие, это наслаждение. Лечение, в конце концов, для усталых тел и душ… Вот увидите, когда ваши сорок пять минут закончатся, вы еще попросите!

Тот, что стоял за ее головой, снова провел ладонью по ее лбу, а затем просто накрыл ею пол-лица, включая Тонины глаза. Под ладонью было тепло и тихо, и она почувствовала желание заснуть. Массажист владел гипнозом, что ли?..

– Вот и хорошо, правильно, расслабьтесь, Антония.

Четыре руки принялись гладить ее с каким-то душистым маслом, нежно мяли и щипали, и это было очень приятно, томно и сладостно. Она почти не открывала глаз, пребывая в блаженном полусне, где все казалось эротическими грезами.

…Она удивилась, когда ей сказали, что сорок пять минут истекли. Массажисты прикрыли ее простыней и посоветовали полежать еще минут десять в покое. Тоня с удовольствием последовала их совету и, кажется, в самом деле заснула и спала до тех пор, пока ее не разбудили и не попросили освободить помещение для следующего клиента.

…По дороге домой Тоня себя чувствовала великолепно. Она нисколько не жалела, что попала на сеанс эротического массажа. Это удовольствие было абсолютно физиологичным, как удовольствие от умело приготовленного обеда, состоящего из одних деликатесов. Оно было плоским, одномерным, – ничего общего с тем полетом к звездам, в который ее отправляла близость с Кириллом, – но в то же время изысканным… Тоня что-то слышала про Тантру, вроде бы наука такая, что-то вроде энергетического секса. Она не знала, имел ли эротический массаж что-нибудь общее с тантрическим сексом, – но некое энергетическое действо в нем присутствовало. Словно эти два умельца вскрыли ее энергетику, как вены, и подсоединили ее к своей, – мощной, нежной и сексуальной.

Она, кажется, теперь поняла, что именно предлагал ей испытать Кирилл, когда звал на этот массаж. Если бы они там оказались вдвоем, как он хотел, – тогда бы все произошло иначе. Тоня не погрузилась бы в дрему, но они смотрели бы друг на друга, и их взгляды выжгли бы коридор в воздухе…

Кирилл!!! Где ты? Вернись, любовь моя, – и пусть все будет как прежде, пусть снова твои губы коснутся моих, пусть снова твои руки завладеют моим телом, пусть снова твоя плоть сольется с моей!!!…

…Состояние экстаза мгновенно слетело с нее, как только она вспомнила, что массажисты ее назвали Антонией. Так ее называл Кирилл, и больше никто!

И ей сказали, что сеанс оплачен!

Кирилл, исчезнув, продолжал незримо присутствовать возле нее. Он продолжал ее «воспитывать». Она сказала, что ненавидит его вкус к люксу, – и Кирилл лишил ее всего, даже одежды: посмотри, мол, Антония, как тебе теперь понравится вернуться к прежней жизни! Она отказалась пойти с ним на эротический массаж – и он ее туда «отправил». Посмотри, мол, от чего отказалась!

Все это было само по себе нестрашно и неопасно, и даже немного забавно, но Тоне страшно не нравилось, что Кирилл продолжал ею руководить из своего укрытия. Она ведь ему сказала недвусмысленно: мы расстаемся!

Надо ли это все понимать так, что Кирилл не собирается с ней расставаться?

…Легкая слабость, оставшаяся после массажа, заставила ее, едва раздевшись, упасть на раскладушку. Тоня вспомнила о широченной кровати и шелковых простынях… По правде говоря, это было лучше… Тогда все было лучше… И ничего от этого «лучше» не осталось, все рассыпалось в прах…

Тоня перевернулась на живот, уткнулась носом в подушку и приготовилась заплакать.

Но первые же слезинки высохли, как только кожа ее щеки ощутила гладкость бумажного листа, лежавшего на подушке. Она его не заметила, падая на раскладушку, но сейчас вытащила его из-под щеки.

Это была записка от Кирилла.

«Ну как, понравилось? То-то, Антония, впредь будешь меня слушаться!»